Известные Врачи.Медицина и здоровье

Здоровое питание, активный образ жизни, борьба с вредными привычками. Лечение заболеваний и медицинское обслуживание

Модератор: ВераNika

Аватара пользователя
Автор темы
ВераNika
Модератор
Всего сообщений: 9750
Зарегистрирован: 24.03.2012
Откуда: Россия
Вероисповедание: православное
Ко мне обращаться: на "ты"
 Известные Врачи.

Сообщение ВераNika »

Спокойный человек и его подопечные, или настоящий Даун
В 2016 году исполнилось 188 лет со дня рождения доктора Дауна, в честь которого назван синдром Дауна. Знают у нас о нем мало, а человек был замечательный
Известные Врачи. - Доктор Даун.jpg
Портрет Джона Лэнгдона Хэйдона Дауна, 19 в
Изображение с сайта findagrave.com
Первопроходец, как и многие люди его поколения, превращавшего архаичный мир в мир современный, Джон Лэнгдон Хэйдон Даун (он предпочитал, чтобы его называли Лэнгдоном-Дауном) родился в 1828 году, как Лев Толстой и Жюль Верн. Он был шестым и последним ребенком в семье деревенского торговца в Корнуолле.

Отец его, Томас Джозеф Алмонд Даун, содержал в деревне Торпойнт магазин, где продавались и продукты, и лекарства, и ткани. Отец уже три раза прогорал, но в Торпойнте все-таки наладил стабильную торговлю. Джона в 14 лет забрали из школы, чтобы он помогал отцу торговать, и до 18 лет он простоял за прилавком.

Когда ему было 18, семья отправилась на пикник, которому помешал сильный ливень; они укрылись в сельском доме, где компании прислуживала умственно отсталая девушка. Девушка эта запала в душу молодому Дауну – он записал на склоне лет, что часто думал о ней: неужели ничего нельзя сделать для таких, как она, неужели нельзя им помочь?

Студент, аптекарь, хирург
Восемнадцатилетний Джон уехал из дома в Лондон и стал помощником хирурга в Ист-Энде. Он научился срезать мозоли и пускать кровь, ассистировал при удалении зубов и выдавал простые лекарства. Однако он понимал, что без хорошего образования экзаменов на врача не сдаст.

В это время в Королевском фармацевтическом обществе можно было пройти базовый естественнонаучный курс для будущих фармацевтов. Джон Даун записался на этот курс, потратив на него львиную долю своих сбережений, и, пройдя его, получил квалификацию химика-фармацевта.

Он вернулся домой и некоторое время работал в семейном магазине, которым теперь управляли его старшие братья. Семейное предприятии «Братья Дауны» стало членом Королевского фармацевтического общества, а Джон создал для фирмы несколько безрецептурных препаратов – средства от кашля, от жара, от поноса и так далее; они имели большой успех у покупателей.

Кроме того, братья Дауны стали выпускать зубную пасту, лавандовую воду и прочие косметические средства. Семейный бизнес процветал. Джон, однако, оставил его: Королевскому фармацевтическому обществу нужен был лаборант, и Лэнгдона Дауна пригласили на эту должность. Он вернулся в Лондон. Однако прожил он в столице недолго, потому что тяжело заболел (вероятнее всего, туберкулезом) и был вынужден вернуться домой, где медленно выздоравливал, отдыхая и гуляя на чистом деревенском воздухе.

Отец семейства умер в 1853 году, оставив магазин старшим сыновьям, и Джон окончательно сделал свой выбор в пользу медицины. Он поступил в медицинскую школу при Лондонском госпитале. Работа в семейном магазине позволила ему накопить денег, которых хватало на оплату обучения, но не хватало на проживание в Лондоне. Ему помогла сестра Сара, которая жила в столице вместе с мужем Филиппом Креллином; в доме сестры Джон Даун прожил следующие пять лет.

У Филиппа Креллина была сестра Мэри, обаятельная, добрая, образованная и музыкальная девушка. Ей, глубоко верующей христианке, Джон преподнес копию своей научной работы; она внимательно прочитала ее и сохранила в своих бумагах. Симпатия между молодыми людьми крепла, но возможности зажить своей семьей у них не было до тех пор, пока Джон не закончил учебу и не обзавелся собственной медицинской практикой.

Он начал работать в гинекологическом отделении Лондонского госпиталя акушером; это дало ему бесплатную квартиру. Работа акушера отнимала много сил и времени, однако он продолжал учиться и в 1859 году получил степень доктора медицины.

Нестеснение в Эрлсвуде
Но в 1858 году в его жизни произошла резкая перемена: Джон Даун, оставив и Лондон, и хирургию, и акушерство, переехал в провинцию, где возглавил Королевский приют для идиотов в Эрлсвуде (здесь, пожалуй, нужно принести извинения читателю: то, что в XIX веке было общепринятой терминологией, сейчас звучит как грубые ругательства – тем не менее, историческая правда требует точных названий, которые неизбежны при рассказе о давно ушедших временах, опровергнутых теориях, канувших в Лету научных концепциях; хотелось бы надеяться, что вслед за ними канут в лету и ругательства, которые когда-то были обычными диагнозами).

Приют в Эрлсвуде переживал не лучшие времена и подвергался суровой критике со стороны Комиссии по психическим заболеваниям (в ее состав входили врачи и юристы): антисанитария, плохой уход за больными и их высокая смертность привели к отставке руководителя. Новому начальнику приюта обещали 400 фунтов жалованья в год, квартиру и отопление. Джон Даун, заняв вакансию, получал возможность жениться и зажить своим домом.

Надо сказать, что как раз в середине XIX века в Англии стало меняться отношение людей к психически больным людям. До тех пор порядки в английских приютах мало отличались от знакомых нам по «Палате номер шесть» (обратим внимание, что Чехов написал ее в 1892 году). Однако в 1845 году в Англии появился закон под названием «Акт о психических заболеваниях» (его иногда называют «Актом о лунатизме», но lunacy по-английски не только лунатизм, но и невменяемость, сумасшествие, психическое заболевание). Этот акт требовал, чтобы каждое графство страны предоставляло приют нищим психически больным; так появилась целая система государственных приютов и комиссий, которые следили за порядком в них.

Эрлсвудский приют появился через три года после принятия закона. В основе его создания лежали прогрессивные идеи: не только ухаживать за пациентами, но и заниматься их обучением, физическими упражнениями и духовной жизнью. Однако приют быстро рос, не успевая справляться с притоком пациентов; положение дел в нем оставляло желать лучшего, и в конце концов встал вопрос о смене руководства.

Джон Лэнгвуд Даун провел в Эрлсвуде десять лет, занимаясь и исследованиями в области психиатрии, которая ранее не входила в круг его научных интересов, и административной работой. Ориентиром для него стал Джон Коннолли, психиатр, который посвятил себя реформированию приютов для психически больных, исходя из принципа «нестеснения» — то есть отказа от смирительных рубашек, связывания больных и физических наказаний.

В Эрлсвуде исключили не только привязывание и связывание пациентов, но и такие меры наказания детей, как оставление без еды (кстати, если мы посмотрим на русскую классическую литературу, найдем немало примеров оставления обычных гимназистов без обеда и в начале ХХ века). Даун сократил уровень смертности в Эрслвуде – для этого пришлось добиться соблюдения санитарно-гигиенических норм и открыть изолятор для инфекционных больных, чтобы останавливать распространение эпидемий.

Джон Даун наладил снабжение приюта свежими продуктами и организовал для пациентов вкусное питание. Персонал в приюте отдавал много сил обучению подопечных навыкам самообслуживания и гигиены: детей учили самостоятельно есть, умываться, заботились о чистоте постелей (медсестры три раза за ночь будили детей, чтобы посадить на горшок).

Джон внимательно наблюдал за своими пациентами, что позволило ему впервые описать не только синдром Дауна, но и синдром Вилли-Прадера, и несколько других заболеваний. Он постарался организовать обучение пациентов в зависимости от их возможностей и потребностей (так, он впервые заговорил о необходимости заниматься логопедической гимнастикой с пациентами, имеющими синдром Дауна, чтобы добиться отчетливой дикции).

Детей учили говорить, читать, писать, с ними занимались гимнастикой, музыкой, трудом в мастерских. Учили плотницкому и типографскому ремеслу, они изготавливали кисти. Приют обеспечивал собственные потребности в обуви, одежде, мебели, у него были сад, ферма, пекарня и прачечная – по сути, это было целое поместье с крепко налаженным хозяйством, которое если и не давало прибыли, то, по крайней мере, позволяло приюту благополучно существовать на собственные средства.

Один из пациентов Эрлсвуда, Джеймс Генри Пуллен, человек с нарушениями мышления и речи, обладал замечательной памятью, воображением и золотыми руками. В Эрлсвуде он получил возможность строить модели кораблей – и реально существовавших, и придуманных. В 1867 году эти модели получили бронзовую медаль Всемирной выставки в Париже. Эти корабли до сих пор хранятся в музее Нормансфилда – следующего приюта, организованного доктором Дауном.
Именно в Эрлсвуде впервые стали задумываться о «савантах» — людях, которые обладают особыми талантами, несмотря на нарушения психики, и стараться дать пациентам возможность заниматься творчеством.

В 1860 году доктор Даун женился на Мэри Креллин, которая стала его верной помощницей во всех делах приюта (позднее в другом приюте ее даже называли называли little mother – «маленькая мать» или, может быть, «мамочка»). Она была душой приюта. Писала родителям подробные письма о состоянии их детей, устраивала для детей развлечения в свободные часы, придумала несколько учебных программ, держала связь с амбулаторными пациентами, которые жили дома, но приходили в приют учиться. В Элсвуде ставили спектакли, и Мэри Даун неизменно принимала в них участие.

У пары один за другим родились четверо детей: Эверлинг, Лилиан, Реджинальд и Персиваль. Лилиан прожила на свете всего два года и умерла от менингита, Эверлинг погиб 21-летним от руки младшего брата Реджинальда (17-летний брат во время ссоры ударил его острым инструментом, и юноша умер от кровопотери; дело замяли). А Реджинальд и Персиваль стали продолжателями отцовского дела.

Они сами и их потомки заведовали следующим детищем доктора Дауна, приютом Нормансфилд, на протяжении целого века. Первенец Реджинальда Дауна, Джон Даун, родившийся через девять лет после смерти деда и названный в честь него, имел синдром Дауна. Он прожил в семье до 65 лет, окруженный любовью и заботой, и умер в 1970 году.

«Монголы»
Джон Коннолли, последователем которого был доктор Даун, придерживался популярной в середине XIX века теории, связывавшей форму черепа с развитием прилегающих к костям черепа областям мозга. Наука френология – черепословие – к середине XIX века уже теряла актуальность, но не была окончательно опровергнута. Вместе с этим антропологи тоже занимались сравнительным изучением черепов разных народов; на сопоставлении черепов была основана увлекшая Джона Дауна теория пяти рас, созданная немецким ученым Блюменбахом.

Работа Блюменбаха, содержащая изображения и описания черепов пяти разных рас, была опубликована на английском языке в 1865 году. Пять рас, которые он вычленял, — это белая раса (которую он назвал кавказской; в его коллекции эта раса была представлена черепом молодой грузинки; отсюда до сих пор существующее в английском языке Caucasian – представитель белой расы), желтая, или монголоидная, черная, или эфиопская; кроме того, он выделял еще красную, ацтекскую (это американские индейцы) и коричневую, малайскую (это жители Океании, Полинезии и аборигены Австралии).

Блюменбах придерживался идеи, что все расы произошли от белой, но условия жизни привели к тому, что представители разных рас под влиянием тяжелой жизни, суровых погодных условий, грубой пищи, отсутствия образования – то есть «дегенерации» —изменили свой внешний вид. Блюменбах при этом был убежден, что все люди равны, что высших и низших рас не существует – и что если обеспечить представителям других рас те же условия жизни, они вполне способны достичь европейского уровня образования и культуры (в одной из своих книг он приводил портреты таких людей: калмыка Федора Ивановича, ставшего немецким живописцем, чернокожего раба из Ганы, усыновленного голландской семьей и ставшего миссионером и др.).

Ознакомившись с трудами Блюменбаха, доктор Даун заинтересовался расовой принадлежностью своих пациентов. Он фотографировал их (сохранилось около 200 снимков), измерял их черепа, сопоставлял с проявлениями болезни и характером больных, описывал внешность. В шестидесятых годах он опубликовал несколько научных работ, где попытался классифицировать больных (в тогдашней терминологии – идиотов) по этническим типам Блюменбаха, поделив их на кавказцев, монголов, малайцев, американских индейцев (представителей эфиопов, вероятно, не обнаружилось).

Классификация эта с точки зрения сегодняшней науки совершенно несостоятельна, если бы не одно «но»: сделанное им описание «монголов» —это первое описание больных синдромом Дауна, который он называл «идиотией монгольского типа». Он предположил, что причина появления таких детей на свет – туберкулез, которым болеют их родители (в самом деле, больные туберкулезом родители обнаружились у каждого пятого в этой группе, но наблюдение доктора отражает разве что распространенность туберкулеза в это время). Туберкулез, по мнению доктора Дауна, приводит к появлению монголоидных черт у детей белых вследствие «дегенерации». Это умозаключение было опровергнуто наукой, да и от самой этнической классификации сам Даун со временем отказался, однако название «монгольская идиотия» закрепилось за синдромом на целый век.

Джон Лэнгдон Даун первым описал внешность детей с синдромом, впоследствии получившим его имя, заметив, что они больше похожи друг на друга, чем на своих родителей: «Лицо плоское и широкое, лишенное выпуклостей. Щеки круглые, раздающиеся вширь. Глаза расположены косо, и внутренние углы удалены друг от друга больше нормального. Глазная щель очень узкая»… Доктор Даун заметил также, что таких больных около 10% от общего числа живущих в его приюте. Он не только оставил подробное описание синдрома Дауна, но и первым заметил, что у этой категории больных часто есть заболевания сердца.

Уже в начале ХХ века стало понятно, что название «монголизм» или «монгольская идиотия» научно необоснованно, однако оно сохранялось в литературе до шестидесятых годов ХХ века. В 1965 году группа генетиков обратилась во Всемирную организацию здравоохранения с предложением ввести в научный оборот другое название (они предложили четыре варианта, одним из которых – с согласия внука доктора Дауна Нормана Дауна – стал синдром Дауна). Примерно в то же время в ВОЗ обратились представители Монголии с просьбой о замене термина «монгольская идиотия» на менее оскорбительный. И с этого времени термин «синдром Дауна» вошел в классификацию болезней ВОЗ и вытеснил из употребления устаревшее название, придуманное самим Дауном.

Семейное дело
За десять лет доктор Даун не только навел порядок в приюте, но и добился поразительных успехов, которые сделали его заведение известным в Европе и Америке. Из разных стран к нему ехали перенимать положительный опыт. Однако попечители Эрлсвуда не всегда были довольны его решениями. После серии конфликтов Джон Даун решил подать в отставку и организовать собственный частный приют для пациентов с нарушениями интеллекта из высших слоев общества.

По наблюдениям доктора, даже в состоятельных семьях такие дети не получали необходимого внимания, ухода и образования: чаще всего они проводили свою жизнь запертыми где-нибудь в комнате на верхнем этаже и общались только с прислугой, которая за ними ухаживала, и почти ничему не учились. Семьи таких пациентов были готовы оплачивать уход и обучение своих детей; вместе с тем, доктор Даун был убежден, что государство обязано делать то же самое для пациентов из низшего и среднего класса, чьи семьи не могут позволить себе такие расходы.

Приют Нормансфилд был основан в 1868 году в Теддингтоне (это графство Миддлсекс, которое сейчас входит в состав Большого Лондона – столичного региона). Сначала это был большой усадебный дом, который назывался «Белый дом». В его покупку семья Даунов вложила все свои средства и взяла заем на строительство других зданий. Название «Нормансфилд» приют получил в честь друга доктора Дауна, адвоката Нормана Уилкинсона, который помог семье получить этот заем.

Нормансфилд существовал за счет платы, которую вносили родители пациентов. Плата была очень большой: около 200 фунтов стерлингов в год (столько получал в год священник небогатого прихода и столько же составляла годовая плата за обучение в престижном колледже Итон; кстати, для справки: сейчас обучение в Итоне стоит 35 720 фунтов стерлингов в год, что в пересчете на рубли по нынешнему курсу – около 300 тысяч рублей в месяц). Среди родителей пациентов были аристократы, крупные землевладельцы, промышленники, торговцы, врачи, священники, военные, юристы, государственные чиновники.

В Нормансфилде доктор Даун внедрял в жизнь принципы, уже разработанные и опробованные в Эрлсвуде: хороший уход (строгая гигиена, вкусная еда, обучение пациентов самообслуживанию, своевременная и качественная медицинская помощь); обогащающая среда (обучение, музыка, рукоделие, ремесла, театр, пребывание на природе), физическое развитие (гимнастика, танцы, спорт, прогулки) и воспитание (пациентам прививают правила поведения и этические нормы).

Доктор Даун был убежден, что общение, природа и искусство стимулируют мыслительную деятельность пациента. Поэтому в Нормансфилде был сад; поэтому для детей устраивали праздники и кукольные спектакли; поэтому там построили замечательный театр, который сохранился до сих пор и считается объектом культурного наследия страны. В театре сохранилось множество костюмов и театральных декораций викторианской эпохи. И еще: Нормансфилд не был режимным объектом за глухим забором. Он был открыт миру.

Пациенты и персонал здесь вместе обедали за одним столом и вместе отмечали праздники. В приюте была своя ферма, где держали свиней и коров. Была купальня на берегу Темзы. Были воскресные церковные службы. Жить в Нормансфилде можно было всю жизнь. Пациенты доктора Дауна отличались долголетием, многие доживали до 60-летнего возраста – тогда как средний срок жизни человека с синдромом Дауна в тогдашней Англии составлял пять лет.

В архиве Нормансфилда сохранились письма к Джону Дауну от одного из его пациентов, Уолтера Ридпата, который обращался к доктору, называя его «хорошим человеком» или «спокойным человеком». В письмах Ридпат поздравляет доктора с Новым годом, просит новую коробочку для карандашей, бутылку для чернил или еще какие-то нужные мелочи. Письма написаны удивительно ровными и красивыми печатными буквами и снабжены рисунками, то загадочными, то изображающими нужные автору предметы.

Даже по этим письмам видно, что отношения в Нормансфилде были добрые и семейные.

Сначала в приюте было 19 пациентов, постепенно их число увеличивалось. Дети жили в комнатах по 3-4 человека, у них были воспитатели, медсестры и обязательно ночные дежурные. Детей учили чтению, письму, математике, языкам; дети ездили на лошадях, катались на велосипедах и играли в футбол и теннис. Если семья хотела, чтобы пациент жил в отдельном доме, это тоже было возможно за отдельную плату. Сотрудники доктора Дауна фактически выполняли роль трудотерапевтов (их еще называют эрготерапевтами и оккупационными терапевтами), арт-терапевтов, логопедов, игротерапевтов и дефектологов, хотя таких профессий в эти времена еще вообще не было. К 80-м годам в Нормансфилде было 77 пациентов разного возраста и 120 сотрудников.

В 1876 году доктор Даун обобщил свой опыт в книге, которую назвал «Обучение и воспитание слабоумных». В ней он как раз говорил о детях высшего класса, запертых от посторонних глаз; детях среднего класса, на обучение которых никто даже не хочет тратиться; детях низшего класса, которые становятся непосильным бременем для семьи. Он предлагал содержать таких детей в отдельных заведениях потому, что в те времена только в них можно было получить все необходимые услуги по воспитанию, обучению и уходу; сейчас во многих развитых странах эта модель – «медицинская модель» — считается устаревшей и уступает место интеграционной модели. Но в середине XIX века это был безусловный шаг вперед.

Закат Нормансфилда
Мэри Даун была по документам владелицей недвижимости Нормансфилда (в конце концов, ее приданое было целиком потрачено на его покупку). Здесь, как и в Эрлсвуде, она была всеобщей заботливой мамой, которая следит за тем, чтобы всем было вкусно, уютно и хорошо. На праздники Джон Лэнгвуд и Мэри Даун дарили каждому из пациентов отдельный подарок.

Доктор Даун умер от инфаркта в 1896 году. В день его смерти в Теддингтоне закрылись магазины, а горожане вышли на улицы и стояли на пути следования траурного кортежа. В Теддингтоне и Торнпойте именем Джона Лэнгдона Дауна назвали улицы. Через четыре года умерла и Мэри. По завещанию супругов, их прах смешали и развеяли в неизвестном месте.

Сыновья Джона и Мэри Даунов Реджинальд и Персиваль продолжали родительское дело, возглавив Нормансфилд после смерти отца. О Персивале вспоминали как о мягком и добром человеке, посвящавшем себя пациентам. Реджинальд в какой-то момент увлекся евгеникой, особенно популярной на рубеже XIX и ХХ веков; он дважды был вице-президентом Британского евгенического общества. Он утверждал, что монгольские черты у «монголоидных идиотов» поверхностны – что на самом деле регрессия идет гораздо глубже – к самым истокам человеческой расы в целом. Некоторые биографы Джона Дауна считают, что на это повлиял собственный опыт отцовства Реджинальда Дауна, который вполне мог предвидеть, с какими проблемами ему придется иметь дело при воспитании старшего сына. Жена его, однако, категорически отказывалась верить в то, что у ребенка есть синдром Дауна, и специализированную помощь мальчик начал получать только после 8 лет, когда его мама умерла.

Увлечение евгеникой повредило и приютам. В 1913 году был принят новый закон о помощи людям с интеллектуальными нарушениями, который упразднял комиссии по психическим болезням. Положение в приютах стало ухудшаться, реабилитационные программы – сворачиваться. Теперь общество считало необходимым не столько реабилитировать, сколько изолировать пациентов.

Тем не менее в Нормансфилде старались поддерживать нормальную жизнь и старые семейные традиции. Приют расширялся, теперь в нем было около 300 обитателей. В нем по-прежнему уважительно относились к пациентам и сотрудникам. Он продолжал существовать и во время Второй мировой войны, когда вокруг приюта падали бомбы, а пациентам приходилось жить в подвалах.

В 1946 году был принят новый закон, отменяющий платные услуги для людей с психическими заболеваниями: теперь о них должно было заботиться государство. Поэтому в 1951 году семья Даунов продала Нормансфилд местным органам здравоохранения. Внуки доктора Норман Даун, суперинтендант приюта, и леди Стелла Брайн, возглавившая попечительский совет, продолжали заботиться о приюте, однако при сокращении финансирования и нехватке персонала Нормансфилд уже не был прежним. Норман Даун подал в отставку в 1970 году – и 102-летнее семейное руководство приютом прекратилось. В 1997 году Нормансфилд закрылся.

Сейчас его земли проданы, а театр и часть зданий принадлежат Фонду Джона Лэнгдона Дауна. В театре проходят спектакли. Работает музей, посвященный истории помощи людям с интеллектуальными нарушениями. Джона Дауна помнят – и помнят с благодарностью.

В общем, «Даун» — это не оскорбление. Это — «хороший человек».
https://www.miloserdie.ru/article/spoko ... hhij-daun/
Молись и радуйся. Бог всё устроит.
Преподобный Паисий Святогорец
Аватара пользователя
Анночка
Всего сообщений: 998
Зарегистрирован: 25.06.2013
Откуда: Крым, Россия
Вероисповедание: православное
Имя в крещении: Анна
Сыновей: 0
Дочерей: 0
Образование: высшее
Профессия: бухгалтер
Ко мне обращаться: на "ты"
 Неистовый доктор Касьян

Сообщение Анночка »

Возникла у меня тут одна идея :oops:
Сегодня протирая пыль в закромах, я нашла книжку о враче, которому я благодарна своим здоровьем. И решила читать эту книжку вместе с вами, делясь интересными моментами. Эта книга была выпущена малым тиражом и досталась она нам не просто так, к сожалению, подробности не помню.
Немного обо мне.
Я родилась болезненным ребенком и очень плаксивым. Сказались ссоры родителей, мама носила меня неспокойно. Обычно деток меряют ножки к ручкам, я так не мерилась. Родственники забили тревогу. И спала я на одну только сторону. Был поставлен диагноз сколиоз самой тяжелой степени. Мамина мама возвращалась с работы в слезах, по пути домой она плакала, чтоб дома держаться. Ее заметила знакомая и поинтересовалась, что случилось. Бабушка поведала свое горе. Женщина поделилась своей историей, в семье ее родных произошла похожая ситуация. Они лечили ребенка по "бабкам", а когда обратились к Касьяну, было уже поздно. Бабушкина знакомая предостерегла моих родных, что оказалось очень вовремя, потому они были невоцерковленными и находились в отчаянии, и подумывали о таком варианте как "бабки", потому что медицина и наши врачи были бессильны. Решено было ехать в Кобыляки Полтавской области.
Особенность этого врача была в том, что он принимал больных только ночью, какие обстоятельства его вынудили к этому, я напишу позже. Вот моя мама стоит в очереди, люди приезжали со всего СССР. Очереди стояли больше ста человек. Вот мама стоит со мной, подошла ее очередь. И страшный вердикт: Я вам помочь ничем не могу. Мама вышла в слезах. К ней подошла женщина из очереди и говорит: А Вы придите завтра еще раз. Мама пришла. В этот раз врач ничего не сказал. Лишь в конце добавил, что нужно приезжать два раза в год до двенадцати лет и спать на твердой постели. С этого момента начались наши поездки с мамой Кобыляки, они были наполнены особой любовью, так мы оставались с мамой одни и никто нервы маме не трепал, поэтому мы наслаждались миром и покоем.
Благодаря костоправу Касьяну я выросла до 170 см (должна была маленького роста и рос в прямом смысле слова горб). Поэтому хочется поделиться воспоминаниями из книги о таком легендарном враче. Может, ни одна я с ним сталкивалась.


Отправлено спустя 39 минут 51 секунду:
Вот нашла в интернете точное описание, которое осталось у меня в памяти, как лечил Касьян:
" Н. А., положив ладонь на спину, двумя пальцами легонько проводил сверху вниз вдоль позвоночника. Один палец слева от позвоночного столба, другой справа. Иногда проводил еще разок, или снизу вверх. Затем, увидев определенную картинку, несколько раз проводил теми же двумя пальцами вдоль позвоночника, и в некоторых местах слегка ударял по своим пальцам левой руки правой рукой. Несколько секунд – в лежачем положении (ноги свисают) на столе, накрытом одеялом и простыней. Затем, несколько секунд та же процедура в положении стоя, наклонившись и согнувшись вперед. Затем обхватывал за грудь руками и встряхивал. Все. Ваши 13 секунд кончились. Следующий". При этом он всегда шутил.
Прошу молитв об упокоении Александра (мужчина), Софии.
Аватара пользователя
Анночка
Всего сообщений: 998
Зарегистрирован: 25.06.2013
Откуда: Крым, Россия
Вероисповедание: православное
Имя в крещении: Анна
Сыновей: 0
Дочерей: 0
Образование: высшее
Профессия: бухгалтер
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Неистовый доктор Касьян

Сообщение Анночка »

ПОЛТАВА. По случаю 70-летия Народного врача Украины Николая Касьяна наградили церковным орденом преподобного Агапита Печерского
[/i][/b]
На Светлой Седмице, 10 апреля 2007, свой 70-летний юбилей отметил Народный врач Украины Николай Андреевич Касьян. По личному приглашению именинника в праздновании принял участие Архиепископ Полтавский и Кременчугский Филипп.
Владыка Филипп поздравил известного и уважаемого юбиляра и, по благословению Предстоятеля Украинской Православной Церкви Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Владимира, вручил Н.А.Касьяну орден Украинской Православной Церкви преподобного Агапита Печерского. От себя лично и от многочисленной полтавской православной паствы архипастырь в приветственном слове поблагодарил Николая Андреевича за многолетнюю помощь многим страждущим и пожелал Народному врачу хорошего здоровья «на многая и благая лета».
Николай Андреевич Касьян - талантливый врач и прекрасный человек. Уже много лет неутомимо работает на этой ниве, своими руками избавляя от боли тысячи больных людей. Доктора из Кобеляк давно называют в народе спасителем и героем.
Пресс-служба Полтавской епархии

http://arhiv.orthodoxy.org.ua/ru/sotsia ... /7138.html
Прошу молитв об упокоении Александра (мужчина), Софии.
Аватара пользователя
Анночка
Всего сообщений: 998
Зарегистрирован: 25.06.2013
Откуда: Крым, Россия
Вероисповедание: православное
Имя в крещении: Анна
Сыновей: 0
Дочерей: 0
Образование: высшее
Профессия: бухгалтер
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Неистовый доктор Касьян

Сообщение Анночка »

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ


Я один из тех сотен тысяч, кто благоговеет перед Николаем Андреевичем Касьяном. Началось это давно. Во всяком случае, не меньше десяти лет назад. Именно тогда я впервые увидел работу Николая Андреевича. Слышать о творимых им чудесах слышал и раньше, а вот видеть собственными глазами до сих пор не приходилось. Да еще так, чтобы полный эффект его способностей на лицо. Помню, как сейчас: подъехала к его дому машина и из нее вынесли огромного парня. Идти самостоятельно он не мог. И вдруг буквально после пяти минут приема у доктора - пошел. Моему удивлению не было предела. Феноменально! Потрясающе!
Вот тогда и подумалось: такой человек заслуживает не просто популярности и славы, а большой поддержки. Но этого, как раз, увы, совсем не было...

(продолжение следует...)
Бобрищев К.В.
Прошу молитв об упокоении Александра (мужчина), Софии.
Аватара пользователя
Сентябринка
Всего сообщений: 2497
Зарегистрирован: 24.02.2015
Откуда: Город-герой
Вероисповедание: православное
Сыновей: 1
Дочерей: 1
Образование: высшее
Профессия: педагог
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Известные Врачи.

Сообщение Сентябринка »

Анночка, перенесла сюда.
:chelo:
Доктор Касьян, действительно известный врач. Много слышала рассказов о нем. И среди моих знакомых есть те, кому он помог.
Но, к сожалению, в народе бытует о нем представление, как о лекаре, на подобие знахаря, народного целителя. Приведу здесь информацию из Википедии Чтобы уточнить, что доктор Касьян имел мед. образование и относился именно к врачам, а не к народным целителям.
Родился и прожил почти всю жизнь в городе Кобеляки Полтавской области Украины. Является почётным гражданином этого города.
Окончил Харьковский мединститут в 1964 году. Принадлежал к династии местных костоправов, прадед его был костоправом в уездной больнице.
Автор монографии «Мануальная терапия при остеохондрозе позвоночника».
В 2005 году в Кобеляках был открыт Центр мануальной терапии Николая Касьяна.
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0 ... 0%B8%D1%87
Господи, руководи Сам Ты моею волею и научи меня молиться, надеяться, верить, любить, терпеть и прощать.
(оптинские старцы)
Аватара пользователя
Автор темы
ВераNika
Модератор
Всего сообщений: 9750
Зарегистрирован: 24.03.2012
Откуда: Россия
Вероисповедание: православное
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Известные Врачи.

Сообщение ВераNika »

Тюремный доктор, которого хоронила вся Москва.
Странные кренделя выписывает иногда судьба. Бывает, что человек родился и всю жизнь провёл в одной стране и городе, а никто о нём и не вспомнит после смерти. Но иногда человека, который родился не просто в другом городе, а в другой стране любят и почитают на его новой Родине, а после смерти хоронить его выходит весь город. Такая странная и интересная судьба была уготовлена Фёдору Петровичу Гаазу, который родился недалеко от Кёльна в маленьком городке Бад-Мюнстерайфеле в небогатой семье аптекаря. И звали его тогда Фридрих-Иосиф. В Йенском университете Фридрих прослушал курс физики и философии, а медицинское образование он уже получил в Геттингене.
Известные Врачи. - 0_1e6b6d_a85b3c55_XXL.jpg
Но поворотный для Фридриха момент случился в Вене, куда он приехал изучать глазные болезни. Здесь, он в 1802 году спасает от слепоты русского князя Репнина, который предложил ему отправиться в Россию. И Гааз согласился.

Приехав в Россию, Гааз поселился в Москве, где очень быстро стал известным. Потому что хорошие офтальмологи были на вес золота. Слава доктора настолько распространилась, что в 1807 году императрица Мария Фёдоровна издала приказ, в котором назначила Гааза главным доктором Павловской больницы. И с первого же дня работы доктор стал после окончания рабочего дня ездить в богадельни и приюты, где лечил больных абсолютно бесплатно. С этого времени к Гаазу навсегда прикрепилось имя Фёдор Петрович

Именно ему обязаны своим появлением Кисловодск и Железноводск, так как он смог понять всю ценность минеральных вод и сделал подробное описание. Он открыл глазную больницу и больницы для чернорабочих.

Фёдора Петровича приглашали в самые именитые и богатые семьи для лечения болезней и он стал состоятельным человеком со своим домом, имением и, даже с суконной фабрикой.

В войну 1812 года Фёдор Петрович пошёл в армию и дошёл до Парижа. После чего его назначили главврачом московской медицинской конторы, а также главой всех казённых аптек. И тут Гааз развернулся. Именно он провёл в палаты водопровод и сделал первые в России серные ванны, а в больницах навёл идеальную чистоту. Он открыл больницу для бездомных, которую народ быстро переименовал из Александровской в Гаазовскую. Доктор лично осматривал всех калек. нищих, беспризорников и, даже давал некоторые деньги выздоровившим.

И вот в 1827 году Фёдор Петрович получил должность главврача московских тюрем. И доктор смог отменить железный прут. Это прут, к которому приковывались несколько каторжников и так, несколько месяцев, они шли к месту каторги. По требованию Гааза кандалы были облегчены с 16 килограммов, до семи. Причём он сам опробовал их на себе. Была открыта тюремная больница в пересылке на Воробьёвых горах и отделение для арестантов в Староекатерининской больнице. При этом арестанты могли оставаться там неделю, пока Гааз разбирался в их болезнях.
Огромной энергии и доброты был человек. Чего стоит то в тюрьмах стало появляться отопление, раздельные туалеты, а на нарах постельное бельё. С его подачи в 1836 году наручники стали обшиваться кожей, так как железо растирало запястье в кровь. В 1847 году власти распорядились уменьшить содержание заключённых на одну пятую, так доктор внёс 11 тысяч рублей, чтобы оно не уменьшилось. А беднякам он иногда тайно подбрасывал кошельки с деньгами

А ещё Гааз был человеком смелым и решительным. Вот что об одном его поступке писал А.Ф.Кони в своей книге Фёдор Петрович Гааз": "Он не был человеком, который останавливается в сознании своего бессилия пред бюрократической паутиною. К каким средствам прибегал он в решительных случаях, видно из рассказа И. А. Арсеньева, подтверждаемого и другими лицами, о посещении Императором Николаем московского тюремного замка, причем Государю был указан «доброжелателями» Гааза старик семидесяти лет, приговоренный к ссылке в Сибирь и задерживаемый им в течение долгого срока в Москве по дряхлости (по-видимому, это был мещанин Денис Королев, который был признан губернским правлением «худым и слабым, но к отправке способным»). «Что это значит?» — спросил Государь Гааза, которого знал лично. Вместо ответа Федор Петрович стал на колени. Думая, что он просит таким своеобразным способом прощения за допущенное им послабление арестанту, Государь сказал ему: «Полно! я не сержусь, Федор Петрович, что это ты, встань!» — «Не встану!» — решительно ответил Гааз. «Да я не сержусь, говорю тебе... чего же тебе надо?» — «Государь, помилуйте старика, ему осталось немного жить, он дряхл и бессилен, ему очень тяжко будет идти в Сибирь. Помилуйте его! я не встану, пока Вы его не помилуете...» Государь задумался... «На твоей совести, Федор Петрович!» — сказал он наконец и изрек прощение. Тогда счастливый и взволнованный Гааз встал с колен.
Двадцать лет по понедельникам Фёдор Петрович провожал арестантов. В своей пролётке он привозил еду и всякие нужные вещи

Вот что писал о Гаазе Московский почт-директор Александр Булгаков: "Хотя Гаазу было за 80 лет, он был весьма бодр и деятелен, круглый год (в большие морозы) ездил всегда в башмаках и шелковых чулках. Всякое воскресенье ездил он на Воробьевы горы и присутствовал при отправлении преступников и колодников на каторжную работу в Сибирь. Александр Тургенев, который был весьма дружен с Гаазом, познакомил меня с ним. Они уговорили меня один раз ехать с ними на Воробьевы горы. Я охотно согласился, ибо мне давно хотелось осмотреть это заведение. Стараниями Гааза устроена тут весьма хорошая больница, стараниями его и выпрашиваемым им подаянием ссылочные находят здесь все удобства жизни. Гааз обходится с ними, как бы нежный отец со своими детьми... Цепь колодников отправлялась при нас в путь, бо’льшая часть пешком... Гааз со всеми прощался и некоторым давал на дорогу деньги, хлебы и библии"

Однажды Гааз ночью шёл на вызов, но его остановили бандиты и сначала не узнали. Доктор снял шубу, сказал , чтобы забирали, а он спешит к больному. Бандюки признали доктора и не только вернули его шубу, а и проводили до дома больного, дабы с ним не случилось никаких неприятностей.

Тут можно привести ещё один исторический анекдот случившийся с Гаазом и также описанный А.Булгаковым: "Говоря уже о докторе Гаазе, не могу не поместить анекдот, который может заменить целую биографию его. Это случилось во время генерал-губернаторства князя Дмитрия Владимировича Голицына, который очень Гааза любил, но часто с ним ссорился за неуместные и незаконные его требования. Между ссылочными, которые должны были быть отправлены в Сибирь, находился один молодой поляк. Гааз просил князя приказать снять с него кандалу. «Я не могу этого сделать, — отвечал князь, — все станут просить той же милости, кандалы надевают для того, чтобы преступник не мог бежать». «Ну прикажите удвоить караул около него; у него раны на ногах, они никогда не заживут, он страдает день и ночь, не имеет ни сна, ни покоя». Князь долго отказывался, колебался, но настояния и просьбы так были усилены и так часто повторяемы, что князь наконец согласился на требования Газа.

Несколько времени спустя, отворяется дверь князева кабинета, и можно представить себе удивление его, видя доктора Гааза, переступающего с большим трудом и имеющего на шелковом чулке своем огромную кандалу. Князь не мог воздержаться от смеха. «Что с вами случилось, дорогой Гааз, не сошли ли вы с ума?», — вскричал князь, бросив бумагу, которую читал, и вставши со своего места. «Князь, несчастный, за которого я просил вас, убежал, и я пришел занять его место узника! Я виновен более, чем он, и должен быть наказан». Не будь это князь Дмитрий Владимирович Голицын, а другой начальник, завязалось бы уголовное дело, но отношения князя к Государю были таковы, что он умел оградить и себя, и доктора Гааза, которому дал, однако же, прежестокую нахлобучку. Он вышел из кабинета, заливаясь слезами, повторяя: «Я самый несчастный из смертных, князь сказал, чтобы я никогда не смел больше просить его ни о какой милости, и я не смогу больше помочь ни одному несчастному"
Несший столько любви к людям, доктор умер в нищете в доме при Полицейской больнице, где и жил. На благотворительность он потратил всё своё состояние. Вся недвижимость, фабрика, лошади, всё было продано, а средства переведены на благотворительные нужды. Хоронили его за казённый счёт. За его гробом шли 20 тысяч человек разного сословия: от бывших каторжников до дворян, от купцов до генералов. Сотня казаков. которая была прислана властями, чтобы охранять процессию слезла с коней и тоже пошла за гробом.

А в 1909 году во дворе Полицейской больницы на пожертвования москвичей был сооружён памятник доктору. Скульптор Андреев денег за работу не взял. Его и сейчас можно увидеть во дворе этой больницы, которая теперь называется НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков в Малом Казённом переулке.
Молись и радуйся. Бог всё устроит.
Преподобный Паисий Святогорец
Polly
Всего сообщений: 730
Зарегистрирован: 07.12.2016
Откуда: Гродно, Беларусь
Вероисповедание: православное
Образование: высшее
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Известные Врачи.

Сообщение Polly »

ВераNika, спасибо, очень интересная статья, потрясающей доброты человек. Не понимаю, почему родственники тех каторжников, которым он помогал, допустили, чтобы Гааз умер в нищете? :sorry:
Две матери-родины ласкали меня в детстве: одна балтийским янтарным гребнем расчёсывала мне волосы; вторая, словно переливы вод по речным порогам, пела под звуки лиры о слепой долюшке-судьбе.
Аватара пользователя
Автор темы
ВераNika
Модератор
Всего сообщений: 9750
Зарегистрирован: 24.03.2012
Откуда: Россия
Вероисповедание: православное
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Известные Врачи.

Сообщение ВераNika »

Евгений Боткин

Лейб-медик Евгений Боткин прославлен на Архиерейском Соборе 2016 года
Известные Врачи. - botkin_2-600x400.jpg
Евгений Боткин родился 27 мая 1865 г. в Царском Селе, в семье выдающегося русского ученого и врача, основателя экспериментального направления в медицине Сергея Петровича Боткина. Его отец был придворным медиком императоров Александра II и Александра III.

Евгений Боткин
В детстве он получил прекрасное образование и сразу был принят в пятый класс Петербургской классической гимназии. После окончания гимназии поступил на физико-математический факультет Петербургского университета, однако после первого курса решил стать врачом и поступил на приготовительный курс Военно-медицинской академии.

Врачебный путь Евгения Боткина начался в январе 1890 г. с должности врача-ассистента Мариинской больницы для бедных. Через год он уехал за границу с научными целями, учился у ведущих европейский ученых, знакомился с устройством берлинских больниц. В мае 1892 г. Евгений Сергеевич стал врачом Придворной Капеллы, а с января 1894 г. вернулся в Мариинскую больницу. Вместе с тем он продолжил научную деятельность: занимался иммунологией, изучал сущность процесса лейкоцитоза и защитные свойства форменных элементов крови.

В 1893 году он блестяще защитил диссертацию. Официальным оппонентом на защите был физиолог и первый нобелевский лауреат Иван Павлов.

С началом Русско-японской войны (1904) Евгений Боткин убыл в действующую армию добровольцем и стал заведующим медицинской частью Российского общества Красного Креста в Маньчжурской армии. По воспоминаниям очевидцев, несмотря на административную должность, он много времени проводил на передовой. За отличие в работе был награжден многими орденами, в том числе и боевыми офицерскими.

Осенью 1905 г. Евгений Сергеевич возвратился в Петербург и приступил к преподавательской работе в академии. В 1907 г. он был назначен главным врачом общины святого Георгия в столице. В 1907 г. после смерти Густава Гирша царская семья осталась без лейб-медика. Кандидатура нового лейб-медика была названа самой императрицей, которая на вопрос, кого бы она хотела видеть на этой должности, ответила: «Боткина». Когда ей сказали о том, что сейчас в Петербурге одинаково известны два Боткина, сказала: «Того, что был на войне!».

Боткин был старше своего августейшего пациента — Николая II — на три года. В обязанность лейб-медика входило лечение всех членов царской фамилии, что он тщательно и скрупулезно выполнял. Приходилось обследовать и лечить императора, обладавшего крепким здоровьем, великих княжон, болевших разными детскими инфекциями. Но главным объектом усилий Евгения Сергеевича был цесаревич Алексей, болевший гемофилией.
Известные Врачи. - n4fbgkwt1d-593x600.jpg
После февральского переворота 1917 года императорская семья была заключена в Александровском дворце Царского Села. Всем слугам и помощникам предложили по желанию покинуть узников. Но доктор Боткин остался с пациентами. Не пожелал он покинуть их и когда царскую семью было решено отправить в Тобольск. В Тобольске он открыл бесплатную медицинскую практику для местных жителей. В апреле 1918 года вместе с царской четой и их дочерью Марией доктора Боткина перевезли из Тобольска в Екатеринбург. В тот момент была еще возможность покинуть царскую семью, но медик их не оставил.
Известные Врачи. - botkin_22-600x331.jpg
Иоганн Мейер, австрийский солдат, попавший в русский плен в годы Первой мировой войны и перешедший на сторону большевиков в Екатеринбурге, написал воспоминания «Как погибла царская семья». В книге он сообщает о сделанном большевиками предложении доктору Боткину оставить царскую семью и выбрать себе место работы, например, где-нибудь в московской клинике. Таким образом, один из всех заключенных дома особого назначения точно знал о скорой казни. Знал и, имея возможность выбора, предпочел спасению верность присяге, данной когда-то царю. Вот как это описывает Мейер: «Видите ли, я дал царю честное слово оставаться при нем до тех пор, пока он жив. Для человека моего положения невозможно не сдержать такого слова. Я также не могу оставить наследника одного. Как могу я это совместить со своей совестью? Вы все должны это понять».

Доктор Боткин был убит вместе со всей императорской семьёй в Екатеринбурге в Ипатьевском доме в ночь с 16 на 17 июля 1918 года.

В 1981 году вместе с другими расстрелянными в Ипатьевском доме был канонизирован Русской Православной Церковью Зарубежом.
Известные Врачи. - krusm2tjuv-600x372.jpg

СТРАСТОТЕРПЕЦ ЕВГЕНИЙ ВРАЧ (БОТКИН) – житие и икона

Известные Врачи. - 12647260_1509060426066719_7503595227755834806_n-443x600.jpg
Евгений Сергеевич Боткин родился 27 мая 1865 года в Царском Селе Санкт-Петербургской губернии в семье известного русского врача-терапевта, профессора Медико-хирургической академии Сергея Петровича Боткина. Он происходил из купеческой династии Боткиных, представители которой отличались глубокой православной верой и благотворительностью, помогали Православной Церкви не только своими средствами, но и своими трудами. Благодаря разумно организованной системе воспитания в семье и мудрой опеке родителей в сердце Евгения уже с детских лет были заложены многие добродетели, в том числе великодушие, скромность и неприятие насилия. Его брат Петр Сергеевич вспоминал: «Он был бесконечно добрым. Можно было бы сказать, что пришел он в мир ради людей и для того, чтобы пожертвовать собой».

Евгений получил основательное домашнее образование, которое позволило ему в 1878 году поступить сразу в пятый класс 2-й Санкт-Петербургской классической гимназии. В 1882 году Евгений окончил гимназию и стал студентом физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета. Однако уже на следующий год, сдав экзамены за первый курс университета, он поступил на младшее отделение открывшегося приготовительного курса императорской Военно-медицинской академии. Его выбор медицинской профессии с самого начала носил осознанный и целенаправленный характер. Петр Боткин писал о Евгении: «Профессией своей он избрал медицину. Это соответствовало его призванию: помогать, поддерживать в тяжелую минуту, облегчать боль, исцелять без конца». В 1889 году Евгений успешно окончил академию, получив звание лекаря с отличием, и с января 1890 года начал свою трудовую деятельность в Мариинской больнице для бедных.

В 25 лет Евгений Сергеевич Боткин вступил в брак с дочерью потомственного дворянина Ольгой Владимировной Мануйловой. В семье Боткиных выросло четверо детей: Дмитрий (1894–1914), Георгий (1895–1941), Татьяна (1898–1986), Глеб (1900–1969).

Одновременно с работой в больнице Е. С. Боткин занимался наукой, его интересовали вопросы иммунологии, сущности процесса лейкоцитоза. В 1893 году Е. С. Боткин блестяще защитил диссертацию на степень доктора медицины. Через 2 года Евгений Сергеевич был командирован за границу, где проходил практику в медицинских учреждениях Гейдельберга и Берлина. В 1897 году Е. С. Боткин был удостоен звания приват-доцента по внутренним болезням с клиникой. На своей первой лекции он сказал студентам о самом важном в деятельности врача: «Пойдемте все с любовью к больному человеку, чтобы вместе учиться, как быть ему полезными». Служение медика Евгений Сергеевич считал истинно христианским деланием, он имел религиозный взгляд на болезни, видел их связь с душевным состоянием человека. В одном из своих писем к сыну Георгию, он выразил свое отношение к профессии медика как к средству познания Божией премудрости: «Главный же восторг, который испытываешь в нашем деле… заключается в том, что для этого мы должны все глубже и глубже проникать в подробности и тайны творений Бога, причем невозможно не наслаждаться их целесообразностью и гармонией и Его высшей мудростью».
С 1897 года Е. С. Боткин начал свою врачебную деятельность в общинах сестер милосердия Российского Общества Красного Креста. 19 ноября 1897 года он стал врачом в Свято-Троицкой общине сестер милосердия, а с 1 января 1899 года стал также главным врачом Санкт-Петербургской общины сестер милосердия в честь святого Георгия. Главными пациентами общины святого Георгия являлись люди из беднейших слоев общества, однако врачи и обслуживающий персонал подбирались в ней с особенной тщательностью. Некоторые женщины высшего сословия трудились там простыми медсестрами на общих основаниях и считали почетным для себя это занятие. Среди сотрудников царило такое воодушевление, такое желание помогать страждущим людям, что георгиевцев сравнивали иногда с первохристианской общиной. Тот факт, что Евгения Сергеевича приняли работать в это «образцовое учреждение», свидетельствовал не только о его возросшем авторитете как врача, но и о его христианских добродетелях и добропорядочной жизни. Должность главного врача общины могла быть доверена только высоконравственному и верующему человеку.

В 1904 году началась русско-японская война, и Евгений Сергеевич, оставив жену и четверых маленьких детей (старшему было в то время десять лет, младшему – четыре года), добровольцем отправился на Дальний Восток. 2 февраля 1904 года постановлением Главного управления Российского Общества Красного Креста он был назначен помощником Главноуполномоченного при действующих армиях по медицинской части. Занимая эту достаточно высокую административную должность, доктор Боткин часто находился на передовых позициях. Во время войны Евгений Сергеевич не только показал себя прекрасным врачом, но и проявил личные храбрость и мужество. Он написал с фронта множество писем, из которых составилась целая книга – «Свет и тени русско-японской войны 1904–1905 годов» Эта книга вскоре была опубликована, и многие, прочитав ее, открыли для себя новые стороны петербургского врача: его христианское, любящее, безгранично сострадательное сердце и непоколебимую веру в Бога. Императрица Александра Феодоровна, прочитав книгу Боткина, пожелала, чтобы Евгений Сергеевич стал личным доктором Царской семьи. В пасхальное воскресенье, 13 апреля 1908 года, император Николай II подписал указ о назначении доктора Боткина лейб-медиком Высочайшего двора.

Теперь, после нового назначения, Евгений Сергеевич должен был постоянно находиться при императоре и членах его семьи, его служба при царском дворе протекала без выходных дней и отпусков. Высокая должность и близость к Царской семье не изменили характера Е. С. Боткина. Он оставался таким же добрым и внимательным к ближним, каким был и раньше.

Когда началась Первая мировая война, Евгений Сергеевич обратился с просьбой к государю направить его на фронт для реорганизации санитарной службы. Однако император поручил ему оставаться при государыне и детях в Царском Селе, где их стараниями стали открываться лазареты. У себя дома в Царском Селе Евгений Сергеевич также устроил лазарет для легко раненых, который посещала императрица с дочерями.

В феврале 1917 года в России произошла революция. 2 марта государь подписал Манифест об отречении от престола. Царская семья была арестована и заключена под стражу в Александровском дворце. Евгений Сергеевич не оставил своих царственных пациентов: он добровольно решил находиться с ними, несмотря на то, что должность его была упразднена, и ему перестали выплачивать жалованье. В это время Боткин стал для царственных узников больше, чем другом: он взял на себя обязанность был посредником между императорской семьей и комиссарами, ходатайствуя обо всех их нуждах.

Когда Царскую семью было решено перевезти в Тобольск, доктор Боткин оказался среди немногих приближенных, которые добровольно последовали за государем в ссылку. Письма доктора Боткина из Тобольска поражают своим подлинно христианским настроением: ни слова ропота, осуждения, недовольства или обиды, но благодушие и даже радость. Источником этого благодушия была твердая вера во всеблагой Промысл Божий: «Поддерживает только молитва и горячее безграничное упование на милость Божию, неизменно нашим Небесным Отцом на нас изливаемую». В это время он продолжал выполнять свои обязанности: лечил не только членов Царской семьи, но и простых горожан. Ученый, много лет общавшийся с научной, медицинской, административной элитой России, он смиренно служил, как земский или городской врач, простым крестьянам, солдатам, рабочим.

В апреле 1918 года доктор Боткин вызвался сопровождать царскую чету в Екатеринбург, оставив в Тобольске своих родных детей, которых горячо и нежно любил. В Екатеринбурге большевики снова предложили слугам покинуть арестованных, но все отказались. Чекист И. Родзинский сообщал: «Вообще одно время после перевода в Екатеринбург была мысль отделить от них всех, в частности даже дочерям предлагали уехать. Но все отказались. Боткину предлагали. Он заявил, что хочет разделить участь семьи. И отказался».

В ночь с 16 на 17 июля 1918 года Царская семья, их приближенные, в том числе и доктор Боткин, были расстреляны в подвале дома Ипатьева.
За несколько лет до своей кончины Евгений Сергеевич получил титул потомственного дворянина. Для своего герба он выбрал девиз: «Верою, верностью, трудом». В этих словах как бы сконцентрировались все жизненные идеалы и устремления доктора Боткина. Глубокое внутреннее благочестие, самое главное – жертвенное служение ближнему, непоколебимая преданность Царской семье и верность Богу и Его заповедям во всех обстоятельствах, верность до смерти. Такую верность Господь приемлет как чистую жертву и дает за нее высшую, небесную награду: Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни (Откр. 2, 10).
Молись и радуйся. Бог всё устроит.
Преподобный Паисий Святогорец
Аватара пользователя
Автор темы
ВераNika
Модератор
Всего сообщений: 9750
Зарегистрирован: 24.03.2012
Откуда: Россия
Вероисповедание: православное
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Известные Врачи.

Сообщение ВераNika »

АЛЕКСАНДР ФЛЕМИНГ

Александр Флеминг — британский бактериолог, всю жизнь искал вещества и ферменты, которые могли бы помочь человеку справиться с инфекционными заболеваниями. Среди его самых важных открытий – пенициллин (антибиотик) и лизоцим – антибактериальное вещество, фермент в теле человека.
Известные Врачи. - fleming-aleksandr-laboratory.jpg
Александр Флеминг (1881-1955) — британский бактериолог, открывший первый антибиотик пенициллин. Труды по иммунологии, общей бактериологии, химиотерапии.

Ученый открыл лизоцим в 1922 году. В 1929 установил, что один из видов плесневого гриба выделяет антибактериальное вещество — пенициллин. Нобелевская премия (1945, совместно с патологом Хауардом Уолтером Флори и биохимиком Эрнстом Борисом Чейном). Член Лондонского королевского общества (1943), член Парижской АН (1946). Первый президент общества общей микробиологии.

Открытие антибиотиков в 1920-ых годах перевернуло жизнь людей. Многие заболевания перестали быть смертельными. Сейчас человек не умирает от пневмонии, сифилиса или туберкулеза.

Александр Флеминг родился 6 августа 1881 года в графстве Эйршир, в семье фермера Хью Флеминга и его второй жены Грейс (Мортон) Флеминг. Он родился[en] седьмым ребенком у своего отца и третьим — у матери. Когда Саше исполнилось семь лет, у него умер[en] отец и матери пришлось управляться с фермой, а ее помощником был старший брат Флеминга по отцу, Томас.

Флеминг посещал маленькую сельскую школу, расположенную неподалеку, а позже Килмарнокскую академию, рано научился внимательно наблюдать за природой. В возрасте тринадцати лет он вслед за старшими братьями отправился в Лондон, где работал клерком, посещал занятия в Политехническом институте на Риджент-стрит, а в 1900 году вступил в Лондонский шотландский полк. Александру нравилась военная жизнь, он заслужил репутацию первоклассного стрелка и ватерполиста. Но к тому времени англо-бурская война уже кончилась, и Флемингу не довелось служить в заморских странах.

Спустя год Александр Флеминг получил в наследство немалую сумму по тем временам — 250 фунтов стерлингов, что составляло почти 1200 долларов. По совету старшего брата он подал документы на национальный конкурс для поступления в медицинскую школу. На экзаменах Флеминг получил самые высокие баллы и стал стипендиатом медицинской школы при больнице святой Марии. Александр изучал хирургию и, выдержав экзамены, в 1906 году стал членом Королевского колледжа хирургов. Оставаясь работать в лаборатории патологии профессора Алмрота Райта больницы святой Марии, он в 1908 году получил степени магистра и бакалавра наук в Лондонском университете.

В то время врачи и бактериологи полагали, что дальнейший прогресс будет связан с попытками изменить, усилить или дополнить свойства иммунной системы. Открытие в 1910 году сальварсана Паулем Эрлихом лишь подтвердило эти предположения. Эрлих был занят поисками того, что он называл «магической пулей», подразумевая под этим такое средство, которое уничтожало бы попавшие в организм бактерии, не причиняя вреда тканям организма больного[en] и даже взаимодействуя с ними.

Лаборатория Райта была одной из первых, получивших образцы сальварсана для проверки. В 1908 году Александр Флеминг приступил к экспериментам с препаратом, используя его также в частной медицинской практике для лечения сифилиса. Прекрасно осознавая все проблемы, связанные с сальварсаном, он тем не менее верил в возможности химиотерапии. В течение нескольких лет, однако, результаты исследований были таковы, что едва ли могли подтвердить его предположения.

После вступления Британии в первую мировую войну (First World War) А. Флеминг служил капитаном в медицинском корпусе Королевской армии, участвуя в военных действиях во Франции. В 1915 году он женился на медсестре Саре Марион Макэлрой, ирландке по происхождению. У них родился сын.

Работая в лаборатории исследований РАН, Александр Флеминг вместе с Райтом пытался определить, приносят ли антисептики какую-либо пользу при лечении инфицированных поражений. Флеминг показал, что такие антисептики, как карболовая кислота, в то время широко применявшаяся для обработки открытых ран, убивает лейкоциты, создающие в организме защитный барьер, что способствует выживанию бактерий в тканях.

В 1922 году после неудачных попыток выделить возбудителя обычных простудных заболеваний Александр Флеминг чисто случайно открыл лизоцим — фермент, убивающий некоторые бактерии и не причиняющий вреда здоровым тканям. К сожалению, перспективы медицинского использования лизоцима оказались довольно ограниченными, поскольку он был весьма эффективным средством против бактерий, не являющихся возбудителями заболеваний, и совершенно неэффективным против болезнетворных организмов. Это открытие, однако, побудило Флеминга заняться поисками других антибактериальных препаратов, которые были бы безвредны для организма человека.

Другая счастливая случайность — открытие Флемингом пенициллина в 1928 году — явилась результатом стечения ряда обстоятельств, столь невероятных, что в них почти невозможно поверить. В отличие от своих аккуратных коллег, очищавших чашки с бактериальными культурами после окончания работы с ними, Флеминг не выбрасывал культуры по 2-3 недели кряду, пока его лабораторный стол не оказывался загроможденным сорока или пятьюдесятью чашками. Тогда он принимался за уборку, просматривал культуры одну за другой, чтобы не пропустить что-нибудь интересное. В одной из чашек он обнаружил плесень, которая, к его удивлению, угнетала высеянную культуру бактерии. Отделив плесень, он установил, что «бульон, на котором разрослась плесень... приобрел отчетливо выраженную способность подавлять рост микроорганизмов, а также бактерицидные и бактериологические свойства.

Неряшливость Александра Флеминга и сделанное им наблюдение явились всего лишь двумя обстоятельствами в целом ряду случайностей, способствовавших открытию. Плесень, которой оказалась заражена культура, относилась к очень редкому виду. Вероятно, она была занесена из лаборатории, расположенной этажом ниже, где выращивались образцы плесени, взятые из домов больных, страдающих бронхиальной астмой, с целью изготовления из них десенсибилизирующих экстрактов. Флеминг оставил ставшую впоследствии знаменитой чашку на лабораторном столе и уехал отдыхать. Наступившее в Лондоне похолодание создало благоприятные условия для роста плесени, а наступившее затем потепление — для бактерий. Как выяснилось позднее, стечению именно этих обстоятельств было обязано знаменитое открытие.
Первоначальные исследования А. Флеминга дали ряд важных сведений о пенициллине. Он писал, что это «эффективная антибактериальная субстанция... оказывающая выраженное действие на пиогенные кокки... и палочки дифтерийной группы... Пенициллин даже в огромных дозах не токсичен для животных... Можно предположить, что он окажется эффективным антисептиком при наружной обработке участков, пораженных чувствительными к пенициллину микробами, или при его введении внутрь». Зная это, Флеминг, как ни странно, не сделал столь очевидного следующего шага, который двенадцать лет спустя был предпринят Хоуардом У. Флори и состоял в том, чтобы выяснить, будут ли спасены мыши от летальной инфекции, если лечить их инъекциями пенициллинового бульона. Флеминг лишь назначил его нескольким пациентам для наружного применения. Однако результаты были противоречивыми и обескураживающими. Раствор не только с трудом поддавался очистке, если речь шла о больших его количествах, но и оказывался нестабильным.

Подобно Пастеровскому институту в Париже, отделение вакцинации в больнице св. Марии, где работал Флеминг, существовало благодаря продаже вакцин. Александр обнаружил, что в процессе приготовления вакцин пенициллин помогает предохранить культуры от стафилококка. Это было небольшое техническое достижение, и Флеминг широко пользовался им, еженедельно отдавая распоряжение изготовить большие партии бульона. Он делился образцами культуры пенициллина с некоторыми коллегами в других лабораториях, но ни разу не упомянул о пенициллине ни в одной из двадцати семи статей или лекций, опубликованных им в 1930—1940 годы, даже если речь в них шла о веществах, вызывающих гибель бактерий.

Пенициллин, возможно, был бы навсегда забыт, если бы не более раннее открытие Флемингом лизоцима. Именно это открытие заставило Флори и Эрнста Б. Чейна заняться изучением терапевтических свойств пенициллина, в результате чего препарат был выделен и подвергнут клиническим испытаниям. Все почести и слава, однако, достались Флемингу. Случайное открытие пенициллина в чашке с бактериальной культурой дало прессе сенсационную историю, способную поразить воображение любого человека.

Нобелевская премия по физиологии и медицине 1945 года была присуждена совместно Флемингу, Чейну и Флори «за открытие пенициллина и его целебного воздействия при различных инфекционных болезнях». Горан Лилиестранд из Каролинского института сказал в приветственной речи: «История пенициллина хорошо известна во всем мире. Она являет собой прекрасный пример совместного применения различных научных методов во имя великой общей цели и еще раз показывает нам непреходящую ценность фундаментальных исследований». В Нобелевской лекции Флеминг отметил, что «феноменальный успех пенициллина привел к интенсивному изучению антибактериальных свойств плесеней и других низших представителей растительного мира». Лишь немногие из них, сказал он, обладают такими свойствами. Существует, однако, стрептомицин, открытый (Зелманом А.) Ваксманом... который наверняка найдет применение в практической медицине; появятся и другие вещества, которые еще предстоит изучить».

В оставшиеся десять лет жизни ученый был удостоен двадцати пяти почетных степеней, двадцати шести медалей, восемнадцати премий, тринадцати наград и почетного членства в восьмидесяти девяти академиях наук и научных обществах, а в 1944 году — дворянского звания. Чашку с разросшимся плесневым грибом Флеминг хранил до конца жизни.

После смерти жены в 1949 году состояние здоровья[en] Александр Флеминга резко ухудшилось. В 1952 году он женился на Амалии Куцурис-Вурека, бактериологе и своей бывшей студентке.

Александр Флеминг скончался 11 марта 1955 года от инфаркта миокарда.

Его похоронили в соборе Св. Павла в Лондоне — рядом с самыми почитаемыми британцами. В Греции, где бывал ученый, в день его смерти объявили национальный траур. А в испанской Барселоне все цветочницы города высыпали охапки цветов из своих корзин к мемориальной доске с именем великого бактериолога и врача[en] Александа Флеминга.

«Сделанное тобой к тебе же и вернется»
В начале двадцатого века один шотландский фермер возвращался домой и проходил мимо болотистой местности. Вдруг он услышал крики о помощи. Фермер бросился на помощь и увидел мальчика, которого засасывала в свои жуткие бездны болотная жижа. Мальчик пытался выкарабкаться из страшной массы болотной трясины, но каждое его движение приговаривало его к скорой гибели. Мальчик кричал от отчаяния и страха. Фермер быстро срубил толстый сук, осторожно приблизился и протянул спасительную ветку утопающему. Мальчик выбрался на безопасное место. Его пробивала дрожь, он долго не мог унять слезы, но главное — он был спасен!

— Пойдем ко мне в дом, — предложил ему фермер. — Тебе надо успокоиться, высушиться и согреться.

— Нет-нет, — мальчик покачал головой, — меня папа ждет. Он очень волнуется, наверное.

С благодарностью посмотрев в глаза своему спасителю, мальчик убежал...

Утром, фермер увидел, что к его дому подъехала богатая карета, запряженная роскошными породистыми скакунами. Из кареты вышел богато одетый джентльмен и спросил:

— Это вы вчера спасли жизнь моему сыну?

— Да, я, — ответил фермер.

— Сколько я вам должен?

— Не обижайте меня, господин. Вы мне ничего не должны, потому что я поступил так, как должен был поступить нормальный человек.

— Нет, я не могу оставить это просто так, потому что мой сын мне очень дорог. Назовите любую сумму, — настаивал посетитель.

— Я больше ничего не хочу говорить на эту тему. До свидания. — Фермер повернулся, чтобы уйти. И тут на крыльцо выскочил его сынишка.

— Это ваш сын? — спросил богатый гость.

— Да, — с гордостью ответил фермер, поглаживая мальчика по головке.

— Давайте сделаем так. Я возьму вашего сына с собой в Лондон и оплачу его образование. Если он так же благороден, как и его отец, то ни вы, ни я не будем жалеть об этом решении.

Прошло несколько лет. Сын фермера закончил школу, потом — медицинский университет, и вскоре его имя стало всемирно известно, как имя человека, открывшего пенициллин. Его звали Александр Флемминг.

Перед самой войной (World War II) в одну из богатых Лондонских клиник поступил с тяжелейшей формой воспаления легких сын того самого джентльмена. Как вы думаете, что спасло его жизнь в этот раз? — Да, пенициллин, открытый Александром Флеммингом.

Имя богатого джентльмена, давшего образование Флеммингу, было Рандольф Черчилль. А его сына звали Уинстон Черчилль, который впоследствии стал премьер-министром Англии. Уинстон Черчилль как-то сказал: «Сделанное тобой к тебе же и вернется».
Молись и радуйся. Бог всё устроит.
Преподобный Паисий Святогорец
Аватара пользователя
Автор темы
ВераNika
Модератор
Всего сообщений: 9750
Зарегистрирован: 24.03.2012
Откуда: Россия
Вероисповедание: православное
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Известные Врачи.

Сообщение ВераNika »

Я́нуш Ко́рчак, выдающийся польский педагог, писатель, врач и общественный деятель.
Известные Врачи. - 8332.jpg
Януш Корчак (Janusz Korczak; настоящее имя Генрик Гольдшмит; 22 июля 1878, Варшава — 6 августа 1942, Треблинка) — польский педагог, писатель, врач и общественный деятель еврейского происхождения.

Родился в Варшаве 22 июля 1878 года в интеллигентной ассимилированной еврейской семье. Дед Корчака, врач Хирш Гольдшмидт, сотрудничал в газете «Ха-Маггид», отец, Юзеф Гольдшмидт (1846–96) — адвокат, автор монографии «Лекции о бракоразводном праве по положениям Закона Моисея и Талмуда» (1871).

Корчак в «Воспоминаниях» пишет: «Меня назвали именем деда, которого звали Гершем», именно это имя проставлено в его метрической справке о рождении. Просто в ассимилированной еврейской семье, в которой он родился и вырос, его называли Генриком — на польский манер.

Школьные годы прошли в Варшаве, в русской гимназии. Там царила жёсткая дисциплина, поход в театр или поездка домой в каникулы возможны были только после письменного разрешения дирекции. Преподавание велось на русском языке. Уже в первом классе (детям 10–11 лет) преподавалась латынь, во втором — французский и немецкий, в третьем — греческий.

После смерти отца в 1896 году семья оказалась в тяжёлом материальном положении. С пятого класса (15–16 лет) Генрик начал подрабатывать репетиторством.

В 1898 года Корчак поступил на медицинский факультет Варшавского университета. Летом 1899 года он ездил в Швейцарию, чтобы поближе познакомиться с педагогической деятельностью Песталоцци. В своей поездке Корчак особенно интересуется школами и детскими больницами. В 1903 году он получил диплом врача.

В 1903–11 гг. работал в еврейской детской больнице имени Берсонов и Бауманов и воспитателем в летних детских лагерях. Являлся членом еврейского благотворительного Общества помощи сиротам.

В 1904—1905 гг. Корчак принимал участие в Русско-японской войне.

В 1907 году Корчак на год едет в Берлин, где за свои деньги слушает лекции и проходит практику в детских клиниках, знакомясь с различными воспитательными учреждениями.

В 1911 году Корчак оставляет профессию врача и основывает «Дом сирот» для еврейских детей в доме 92 на улице Крохмальной, которым руководил (с перерывом в 1914–18 гг.) до конца жизни. От филантропов, субсидировавших его начинание, Корчак потребовал полной независимости в своей административной и воспитательской деятельности.

В 1914–18 гг. Корчак находился на Украине, в частности, в Киеве, где, кроме деятельности военного врача, занимался обустройством детского дома для польских детей, а также написал книгу «Как любить ребенка».

В 1919–36 гг. он принимал участие в работе интерната «Наш дом» (на Белянах) — детского дома для польских детей, — где также применял новаторские педагогические методики.

Корчак возвращается в Варшаву в 1918 году, где руководит детскими приютами, преподаёт, сотрудничает с журналами, выступает по радио, читает лекции в Свободном польском университете и на Высших еврейских педагогических курсах.

В 1926–32 гг. Корчак редактировал еженедельник «Maly przeglad» («Малое обозрение», приложение для детей к сионистской газете «Nasz przeglad» «Наше обозрение»), в котором активно участвовали его воспитанники.

В 1899 году Корчак присутствовал в качестве гостя на Втором Сионистском конгрессе. Преклоняясь перед Теодором Герцлем, он, однако, не принял идей сионизма, считал себя поляком во всем, кроме религии, следование которой, по его убеждениям, было личным делом каждого.

Он ждал, как великого чуда, независимости Польши и верил в полную ассимиляцию евреев. Кровавые еврейские погромы, устроенные польскими националистами в 1918–19 гг., посеяли в душе Корчака глубокое разочарование.

С приходом Гитлера к власти в Германии и ростом антисемитизма в Польше в Корчаке пробудилось еврейское самосознание. Он стал польским несионистским представителем в Еврейском агентстве.

В 1934 г. и 1936 г. он посетил подмандатную Палестину, где встретил многих бывших своих воспитанников. Педагогические и социальные принципы киббуцного движения произвели глубокое впечатление на Корчака. В письме 1937 г. он писал: «Приблизительно в мае еду в Эрец. И именно на год в Иерусалим. Я должен изучить язык, а там — поеду, куда позовут… Самое трудное было решение. Я хочу уже сегодня сидеть в маленькой темной комнате с Библией, учебником, словарем иврита… Там самый последний не плюнет в лицо самому лучшему только за то, что он еврей».

Отъезду помешала лишь невозможность покинуть своих сирот. Корчак в эти годы собирался написать повесть о возрождении еврейской родины, о пионерах-халуцим.

В 1940 году вместе с воспитанниками «Дома сирот» был перемещён в Варшавское гетто. Он отклонил все предложения неевреев-почитателей своего таланта вывести его из гетто и спрятать на «арийской» стороне.

В этот период Корчак был арестован, несколько месяцев провёл в тюрьме. Освобождён по ходатайству провокатора А. Ганцвайха, который таким образом хотел заработать авторитет среди евреев.

В гетто Корчак отдавал все силы заботе о детях, героически добывая для них пищу и медикаменты. Воспитанники Корчака изучали иврит и основы иудаизма, да и он сам, видя равнодушие христианского мира к страданиям евреев, страстно мечтал вернуться к истокам иудаизма.

За несколько недель до Песаха в 1942 году Корчак провёл тайную церемонию на еврейском кладбище: держа Пятикнижие в руках, взял с детей клятву быть хорошими евреями и честными людьми.

Когда в августе 1942 пришёл приказ о депортации Дома сирот, Корчак пошёл вместе со своей помощницей и другом Стефанией Вильчинской (1886–1942) и 200 детьми на станцию, откуда их в товарных вагонах отправили в Треблинку. Он отказался от предложенной в последнюю минуту свободы и предпочёл остаться с детьми, приняв с ними смерть в газовой камере.

В «Доме сирот» Корчак ввёл новаторскую для тех лет систему широкого детского самоуправления, детский товарищеский суд, решения которого были обязательны и для руководства, плебисцит и т. д.

С 1918 года Корчак выступал под псевдонимом «Старый Доктор» с воспитательными беседами по радио, читал лекции в Свободном польском университете и на Высших еврейских педагогических курсах, вёл работу в суде по делам малолетних преступников.

Отвлеченно веря в Бога («Один на один с Богом», 1922; содержит 18 молитв «для тех, кто не молится»), Корчак отличался широкой веротерпимостью и видел в вере источник морального очищения.

Печататься Корчак начал в 1898 г., тогда же он взял и свой псевдоним. Его повести для взрослых и детей «Дети улицы» (1901), «Дитя гостиной» (1906), «Моськи, Иоськи и Срули» (1910; в русском переводе «Лето в Михалувке», 1961), «Король Матиуш Первый» (1923) и другие; новеллы, беседы, статьи и дневник 1942 г. вводят читателя в сложный мир детской психологии, содержат наблюдения над жизнью Польши 1900—1939 гг., отражают богатый опыт врача и педагога.

Корчаку принадлежит также свыше 20 книг о воспитании (главная из них «Как любить ребёнка», 1914, и «Право ребёнка на уважение», 1929).
Сочинения
Книги для детей
* Ktoredy (1898) — драма
* Дети улицы (Dzieci ulicy, Warsaw 1901)
* Koszalki Opalki (Warsaw, 1905)
* Дитя гостиной (Dziecko salonu, Warsaw 1906, 2-ое издание 1927) — частично автобиографический.
* Моськи, Иоськи и Срули (Moski, Joski i Srule, Warsaw 1910); в русском переводе «Лето в Михалувке», 1961
* Юзки, Яськи и Франки (Jozki, Jaski i Franki, Warsaw 1911)
* Слава (Slawa, Warsaw 1913, corrected 1935 and 1937)
* Bobo (Warsaw 1914)
* Роковая неделя (Feralny tydzien, 1914)
* Король Матиуш Первый (Krol Macius Pierwszy, Warsaw 1923)
* Король Матиуш на необитаемом острове (Krol Macius na wyspie bezludnej, Warsaw 1923)
* Банкротство маленького Джека (Bankructwo malego Dzeka, Warsaw 1924)
* Когда я снова стану маленьким (Kiedy znow bede maly, Warsaw 1925)
* Senat szalencow, humoreska ponura (1931) — сценарий для варшавского театра Ateneum
* Кайтусь-чародей (Kajtus czarodziej, Warsaw 1935)

Педагогические произведения
* Momenty wychowawcze (Warsaw, 1919, 2-ое издание 1924)
* Как любить ребенка (Jak kochac dziecko, Warsaw 1919; 2-ое издание 1920 Jak kochac dzieci)
* Право ребёнка на уважение (Prawo dziecka do szacunku, Warsaw 1929)
* Правила жизни. Педагогика для детей и для взрослых (1930)
* Шутливая педагогика (Pedagogika zartobliwa, Warsaw 1933)

Другие книги
* Дневник (Pamietnik, Warsaw 1958) — опубликован посмертно
* Упрямый мальчик: Жизнь Пастера (Warsaw 1935)

Произведения, посвящённые Янушу Корчаку
Героизм и мученичество Корчака вошли в легенду. Его жизни и гибели посвящены многочисленные исследования и произведения: мемуары И. Неверли «Живые связи» (1966, польский язык), поэма А. Цейтлина (1898–1973) «Последний путь Януша Корчака» («Януш Корчакс лецтер ганг», 1970?, идиш), драма Э. Сильваниуса «Корчак и дети» (1958, немецкий язык) и другие.

Книги на русском языке
* В 1970 году Александр Галич написал одну из своих лучших поэм «Кадиш» посвященную Янушу Корчаку.
* Лифтон Б. Дж., «Король детей. Жизнь и смерть Януша Корчака». М.: Рудомино: Текст, 2004. ISBN 5-7516-0479-2
* Педагогика Януша Корчака и еврейское воспитание, Жерар Кан
* Памяти Корчака: Сб. ст.: (О враче, педагоге и писателе Я. Корчаке, 1878–1942) / Отв. ред. О. Р. Медведева. М.: Рос. о-во Януша Корчака, 1992. ISBN 5-900365-01-8
* Валеева Р. А. Гуманистическая педагогика Януша Корчака: Учебное пособие. Казань: КГПИ, 1994.
* Кочнов В. Ф. Януш Корчак: Книга для учителя. М.: Просвещение, 1991.

Фильмы
* «Корчак» (Korczak), режиссёр А. Вайда, сценарий А. Холланд. Польша-ФРГ-Великобритания. 1990.

Мультфильмы
* «„Расскажите сказку, доктор“» — советский мультфильм, © ЭКРАН, 1988 г.

Режиссёр: Аида Зябликова. В мультфильме две сюжетных линии, одна построена по мотивам повести Януша Корчака «Король Матиуш Первый», другая рассказывает о реальных событиях во время Второй Мировой войны. Януш Корчак добровольно остался со своими воспитанниками и погиб вместе с ними в немецком концлагере. Мультфильм состоит из 3 частей. В психологическом плане очень тяжёлый мультфильм.

Театр
* Пьеса Джефри Хатчера (Jeffrey Hatcher) «Дети Корчака» (Korczak’s Children)

Опера
* Детская опера-мюзикл «Король Матиуш I», Льва Конова по сказке Януша Корчака. Премьера состоялась в Москве, 1988 г. Звукозапись оперы произведена в 1992 году.
* Опера «Король Матиуш Первый» в новой редакции 2009 года.
Автор либретто-сценария и музыки — Лев Конов
* Опера «Сироты Корчака» (Korczak’s Orphans). Музыка — Адам Сильверман (Adam Silverman), либретто Сьюзан Губернат (Susan Gubernat).


Известные Врачи. - img9.jpg
"Януш Корчак — выдающийся польский педагог, писатель, врач и общественный деятель, который отказался спасти свою жизнь трижды.
В первый раз это произошло, когда Януш принял решение не эмигрировать в Палестину перед оккупацией Польши, чтобы не оставлять «Дом сирот» на произвол судьбы накануне страшных событий.
Во второй раз — когда отказался бежать из варшавского гетто.
А в третий — когда все обитатели «Дома сирот» уже поднялись в вагон поезда, отправлявшегося в лагерь, к Корчаку подошел офицер СС и спросил:
— Это вы написали «Короля Матиуша»? Я читал эту книгу в детстве. Хорошая книга. Вы можете быть свободны.
— А дети?
— Дети поедут. Но вы можете покинуть вагон.
— Ошибаетесь. Не могу. Не все люди — мерзавцы.
А через несколько дней, в концлагере Треблинка, Корчак, вместе со своими детьми, вошел в газовую камеру. По дороге к смерти Корчак держал на руках двух самых маленьких деток и рассказывал сказку ничего не подозревающим малышам."
"Он убирал наш бедный двор,
Когда они пришли,
И странен был их разговор,
Как на краю земли,
Как разговор у той черты,
Где только "нет" и "да" -
Они ему сказали:"Ты,
А ну, иди сюда!"
Они спросили:"Ты поляк?"
И он сказал :"Поляк".
Они спросили:"Как же так?"
И он сказал:" Вот так".
"Но ты ж, культяпый, хочешь жить,
Зачем же , черт возьми,
Ты в гетто нянчишься, как жид,
С жидовскими детьми?!
К чему, - сказали, - трам-там-там,
К чему такая спесь?!
Пойми, - сказали, - Польша там!"
А он ответил:"Здесь!
И здесь она и там она,
Она везде одна -
Моя несчастная страна,
Прекрасная страна".
И вновь спросили:"Ты поляк?"
И он сказал:"Поляк".
"Ну, что ж , - сказали,- Значит, так?"
И он ответил:"Так".
"Ну, что ж, - сказали, - Кончен бал!""
Александр Галич
Молись и радуйся. Бог всё устроит.
Преподобный Паисий Святогорец
Polly
Всего сообщений: 730
Зарегистрирован: 07.12.2016
Откуда: Гродно, Беларусь
Вероисповедание: православное
Образование: высшее
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Известные Врачи.

Сообщение Polly »

ВераNika, спасибо, что вспомнила об этом чудесном человеке :chelo: Об Януше Корчаке есть хороший фильм Анджея Вайды "Корчак" (1990) с Войцехом Пшоняком в главной роли.
Две матери-родины ласкали меня в детстве: одна балтийским янтарным гребнем расчёсывала мне волосы; вторая, словно переливы вод по речным порогам, пела под звуки лиры о слепой долюшке-судьбе.
Аватара пользователя
Сентябринка
Всего сообщений: 2497
Зарегистрирован: 24.02.2015
Откуда: Город-герой
Вероисповедание: православное
Сыновей: 1
Дочерей: 1
Образование: высшее
Профессия: педагог
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Известные Врачи.

Сообщение Сентябринка »

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) — профессор, врач, архиепископ
9 мая — 140 лет со дня рождения святого, чья история — за недавностью лет — остается понятной и близкой нам всем, и в то же время она не может не поражать.
Святитель Лука (Войно-Ясенецкий): врач, лечивший обычных людей, многие из которых живы и сейчас; профессор, читавший лекции обычным студентам, ныне практикующим врачам. Политзаключенный, прошедший ссылки, тюрьмы и пытки и… ставший лауреатом Сталинской премии. Хирург, спасший от слепоты сотни людей и сам потерявший зрение в конце жизни. Гениальный врач и талантливый проповедник, порой метавшийся между этими двумя призваниями. Христианин огромной силы воли, честности и безбоязненной веры, но не избежавший серьезных ошибок на своем пути. Реальный человек. Пастырь. Ученый. Святой…
«Я не вправе заниматься тем, что мне нравится»
О медицине будущий «святой хирург» никогда не мечтал. Зато с детства мечтал о профессии художника. Окончив Киевскую художественную школу и проучившись некоторое время живописи в Мюнхене,

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) вдруг… подает документы на медицинский факультет Киевского университета. «Недолгие колебания кончились решением, что я не вправе заниматься тем, что мне нравится, но обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей», — вспоминал архиепископ Лука.

В университете он приводил в изумление студентов и профессоров своим принципиальным пренебрежением к карьере и личным интересам. Уже на втором курсе Валентина прочили в профессоры анатомии (художественные навыки ему тут как раз и пригодились), но после окончания университета этот прирожденный ученый объявил, что будет… земским врачом — занятие самое непрестижное, тяжелое и малоперспективное. Товарищи по курсу недоумевали! А владыка Лука потом признается: «Я был обижен тем, что они меня совсем не понимают, ибо я изучал медицину с исключительной целью быть всю жизнь деревенским, мужицким врачом, помогать бедным людям».
Изображение
«Слепых делает зрячими…»
Операциям на глазах Валентин Феликсович стал учиться сразу после выпускных экзаменов, зная, что в деревне с ее грязью и нищетой свирепствует болезнь-ослепительница — трахома. Приема в больнице ему казалось недостаточно, и он стал приводить больных к себе домой. Они лежали в комнатах, как в палатах, Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) лечил их, а его мать — кормила.

Однажды после операции у него прозрел молодой нищий, потерявший зрение еще в раннем детстве. Месяца через два он собрал слепых со всей округи, и вся эта длинная вереница пришла к хирургу Войно-Ясенецкому, ведя друг друга за палки.

В другой раз епископ Лука прооперировал целую семью, в которой слепыми от рождения были отец, мать и пятеро их детей. Из семи человек после операции шестеро стали зрячими. Прозревший мальчик лет девяти впервые вышел на улицу и увидел мир, представлявшийся ему совсем по-иному. К нему подвели лошадь: «Видишь? Чей конь?» Мальчик смотрел и не мог ответить. Но привычным движением ощупав коня, закричал радостно: «Это наш, наш Мишка!»

Гениальный хирург обладал невероятной работоспособностью. С приходом Войно-Ясенецкого в больницу Переславля-Залесского число проводимых операций возросло в несколько раз! Спустя время, в 70-х годах врач этой больницы с гордостью докладывал: делаем полторы тысячи операций в год — силами 10-11 хирургов. Внушительно. Если не сравнивать с 1913 годом, когда один Войно-Ясенецкий делал в год тысячу операций…
Регионарная анестезия
В то время больные зачастую умирали не в результате неудачного оперативного вмешательства, а попросту не перенеся наркоза. Поэтому многие земские врачи отказывались либо от наркоза при операциях, либо от самих операций!

Архиепископ Лука посвятил свою диссертацию новому методу обезболивания — регионарной анестезии (степень доктора медицины он получил именно за эту работу). Регионарная анестезия — самая щадящая по последствиям по сравнению с обычной местной и тем более общей анестезией, однако — самая сложная по исполнению: укол при этом способе делается в строго определенные участки тела — по ходу нервных стволов. В 1915 году вышла в свет книга Войно-Ясенецкого на эту тему, за нее будущему архиепископу была присуждена премия Варшавского университета.
Женитьба… и монашество
Когда-то в молодости будущего архиепископа пронзили в Евангелии слова Христа: «Жатвы много, а делателей мало». Но о священстве, и тем более о монашестве, он помышлял, вероятно, еще меньше, чем в свое время о медицине. Работая во время русско-японской войны на Дальнем Востоке, военно-полевой хирург Войно-Ясенецкий женился на сестре милосердия — «святой сестре», как ее называли коллеги, — Анне Васильевне Ланской. «Она покорила меня не столько своей красотой, сколько исключительной добротой и кротостью характера. Там два врача просили ее руки, но она дала обет девства. Выйдя за меня замуж, она нарушила этот обет. За нарушение его Господь тяжело наказал ее невыносимой, патологической ревностью…»

Женившись, Валентин Феликсович вместе с супругой и детьми переселялся из города в город, работая земским врачом. Радикальных перемен в жизни ничто не предвещало.

Но однажды, когда будущий святитель приступил к написанию книги «Очерки гнойной хирургии» (за которую в 1946 году ему и дали Сталинскую премию), вдруг у него появилась крайне странная, неотвязная мысль: «Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа». Так впоследствии и случилось.

В 1919 году, в возрасте 38 лет, умерла от туберкулеза жена Войно-Ясенецкого. Четверо детей будущего архиепископа остались без матери. А для их отца открылся новый путь: через два года он принял священнический сан, а еще через два — монашеский постриг, с именем Лука.
«Валентина Феликсовича больше нет…»
В 1921 году, в разгар Гражданской войны, Войно-Ясенецкий появился в больничном коридоре… в рясе и с наперсным крестом на груди. Оперировал в тот день и в последующем, конечно, без рясы, а как обычно, в медицинском халате. Ассистенту, который обратился к нему по имени-отчеству, ответил спокойно, что Валентина Феликсовича больше нет, есть священник отец Валентин. «Надеть рясу в то время, когда люди боялись упоминать в анкете дедушку-священника, когда на стенах домов висели плакаты: “Поп, помещик и белый генерал — злейшие враги Советской власти”, — мог либо безумец, либо человек безгранично смелый. Безумным Войно-Ясенецкий не был…» — вспоминает бывшая медсестра, работавшая с отцом Валентином.

Лекции студентам он читал также в священническом облачении, в облачении же являлся на межобластное совещание врачей… Перед каждой операцией молился, благословлял больных. Его коллега вспоминает: «Неожиданно для всех прежде чем начать операцию, Войно-Ясенецкий перекрестился, перекрестил ассистента, операционную сестру и больного. В последнее время он это делал всегда, вне зависимости от национальности и вероисповедания пациента. Однажды после крестного знамения больной — по национальности татарин — сказал хирургу: „Я ведь мусульманин. Зачем же Вы меня крестите?“ Последовал ответ: „Хоть религии разные, а Бог один. Под Богом все едины“.

Однажды в ответ на приказ властей убрать из операционной икону главврач Войно-Ясенецкий ушел из больницы, сказав, что вернется только тогда, когда икону повесят на место. Конечно, ему отказали. Но вскоре после этого в больницу привезли больную жену партийного начальника, нуждавшуюся в срочной операции. Та заявила, что будет оперироваться только у Войно-Ясенецкого. Местным начальникам пришлось пойти на уступки: вернулся епископ Лука, а на следующий после операции день вернулась и изъятая икона.
11 лет тюрем и ссылок
В 1923 году Луку (Войно-Ясенецкого) арестовали по нелепому стандартному подозрению в «контрреволюционной деятельности» — неделю спустя после того, как он был тайно рукоположен в епископы. Это стало началом 11 лет тюрем и ссылок. Владыке Луке дали проститься с детьми, посадили в поезд… но тот минут двадцать не трогался с места. Оказывается, поезд не мог двинуться, потому что толпа народа легла на рельсы, желая удержать епископа в Ташкенте…
Епископа Луку ссылали на Север трижды. Но и там он продолжал работать по своей медицинской специальности.

Однажды, только прибыв по этапу в город Енисейск, будущий архиепископ пошел прямо в больницу. Представился заведующему больницей, назвав свое монашеское и мирское (Валентин Феликсович) имя, должность, просил разрешения оперировать. Заведующий сперва даже принял его за сумасшедшего и, чтобы отделаться, схитрил: «У меня плохой инструмент — нечем делать». Однако хитрость не удалась: посмотрев инструментарий, профессор Войно-Ясенецкий, конечно, дал ему реальную — довольно высокую — оценку.

На ближайшие дни была назначена сложная операция… Едва начав ее, первым широким и стремительным движением Лука рассек скальпелем брюшную стенку больного. «Мясник! Зарежет больного», — промелькнуло в голове у заведующего, ассистировавшего хирургу. Лука заметил его волнение и сказал: «Не беспокойтесь, коллега, положитесь на меня». Операция прошла превосходно.

В тюрьмах и ссылках владыка Лука не терял присутствия духа и находил в себе силы для юмора. Он рассказывал о заключении в Енисейской тюрьме, во время первой ссылки: «Ночью я подвергся такому нападению клопов, которого нельзя было и представить себе. Я быстро заснул, но вскоре проснулся, зажег электрическую лампочку и увидел, что вся подушка и постель, и стены камеры покрыты почти сплошным слоем клопов. Я зажег свечу и начал поджигать клопов, которые стали падать на пол со стен и постели. Эффект этого поджигания был поразительным. Через час поджигания в камере не осталось ни одного клопа. Они, по-видимому, как-то сказали друг другу: «Спасайтесь, братцы! Здесь поджигают!» В последующие дни я больше не видел клопов, они все ушли в другие камеры».
Конечно, не на одном чувстве юмора держался епископ Лука. «В самое трудное время, — писал владыка, — я очень ясно, почти реально ощущал, что рядом со мной Сам Господь Бог Иисус Христос, поддерживающий и укрепляющий меня».
С началом Великой Отечественной войны ссыльный профессор и епископ был назначен главным хирургом эвакогоспиталя в Красноярске, а потом — консультантом всех красноярских госпиталей. «Раненые офицеры и солдаты очень любили меня, — вспоминает владыка. — Когда я обходил палаты по утрам, меня радостно приветствовали раненые. Некоторые из них, безуспешно оперированные в других госпиталях по поводу ранения в больших суставах, излеченные мною, неизменно салютовали мне высоко поднятыми прямыми ногами».

После, получив, словно подачку, медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—45 гг.», архиепископ произнес ответную речь, от которой у партработников волосы встали дыбом: «Я вернул жизнь и здоровье сотням, а может, и тысячам раненых и наверняка помог бы еще многим, если бы вы не схватили меня ни за что ни про что и не таскали бы одиннадцать лет по острогам и ссылкам. Вот сколько времени потеряно и сколько людей не спасено отнюдь не по моей вине». Председатель облисполкома стал было говорить, мол, надо забыть прошлое и жить настоящим и будущим, на что владыка Лука ответил: «Ну нет уж, извините, не забуду никогда!»
Архиерей в заплатанной рясе
Даже став в 1942 году архиепископом, святитель Лука питался и одевался очень просто, ходил в заплатанной старой рясе и всякий раз, когда племянница предлагала ему сшить новую, говорил: «Латай, латай, Вера, бедных много».
Мужество
В 1956 году архиепископ Лука полностью ослеп. Он продолжал принимать больных, молясь об их выздоровлении, и его молитвы творили чудеса.

Святитель скончался в Симферополе рано утром 11 июня 1961 года, в воскресение, в день Всех святых, в земле Российской просиявших.

Власти сделали все, чтобы похороны не стали «церковной пропагандой»: подготовили к публикации большую антирелигиозную статью; запретили пешую процессию от собора до кладбища, сами подогнали автобусы для провожающих владыку и велели ехать по окраине города. Но случилось непредвиденное. Никто из прихожан не сел в приготовленные автобусы. На дышащего злобой и угрозами уполномоченного по делам религии никто не обращал внимания. Когда катафалк с гробом двинулся прямо на верующих, регент собора, Анна, крикнула: «Люди, не бойтесь! Он нас не задавит, они не пойдут на это — хватайтесь за борт!» Люди тесным кольцом обступили машину, и она смогла тронуться только с очень небольшой скоростью, так что получилась пешая процессия. Перед поворотом на окраинные улицы женщины легли на дорогу, так что машине пришлось ехать через центр. Центральная улица наполнилась народом, движение прекратилось, пешая процессия продолжалась три часа, люди всю дорогу пели «Святый Боже». На все угрозы и уговоры функционеров отвечали: «Мы хороним нашего архиепископа»…

Его мощи были обретены 22 ноября 1995 года. В том же году определением Синода Украинской Православной Церкви архиепископ Лука был причислен к лику местночтимых святых. А в 2000 году Архиерейский Собор Русской Православной Церкви прославил священноисповедника Луку в сонме новомучеников и исповедников Российских XX века.
Изображение
Похороны архиепископа Луки, Симферополь, 1961 год
http://foma.ru/tag/svyatitel-luka
Господи, руководи Сам Ты моею волею и научи меня молиться, надеяться, верить, любить, терпеть и прощать.
(оптинские старцы)
Аватара пользователя
Автор темы
ВераNika
Модератор
Всего сообщений: 9750
Зарегистрирован: 24.03.2012
Откуда: Россия
Вероисповедание: православное
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Известные Врачи.

Сообщение ВераNika »

Добавлю к дню памяти Святителя Луки. Святый отче Луко, моли Бога о нас!

«СКАЛЬПЕЛЬ В БОЖЬИХ РУКАХ»
Врачи — о помощи святителя Луки Крымского в своей работе.
Сегодня, 11 июня, в день кончины святителя Луки (Войно-Ясенецкого), архиепископа Симферопольского и Крымского, хирурга с мировым именем, о нем говорят 5 врачей разных специальностей. Врачуя тела и души людей, святитель Лука называл себя «скальпелем в Божьих руках». Как и другие угодники Божии, он помогает в лечении двумя способами: либо сам исцеляет людей чудесным образом, либо посылает им прекрасных верующих врачей — профессионалов своего дела.
Известные Врачи. - Св.Лука.jpg
О своем отношении к этому удивительному святому рассказывают врач-космонавт Герой Советского Союза Олег Атьков, профессор-протоиерей Сергий Филимонов (лор-хирург), реаниматолог Сергей Шестопалов, отоларинголог Николай Дайхес, а также покойная Доктор Лиза, фрагмент интервью которой мы приводим в самом конце.
http://www.pravoslavie.ru/104183.html
Молись и радуйся. Бог всё устроит.
Преподобный Паисий Святогорец
Аватара пользователя
Соломинка
Всего сообщений: 8182
Зарегистрирован: 28.08.2010
Откуда: Город на болоте)))
Вероисповедание: православное
Дочерей: 2
Образование: высшее
Профессия: Ландш.дизайнер, 3d-моделлер, юрист))
 Re: Известные Врачи.

Сообщение Соломинка »

Хочется поделиться замечательной статьей, которая мне встретилась о Евгение Боткине в продолжение его биографии, размещенной выше. :chelo:

Шесть принципов врачебной этики доктора Боткина
ИРИНА ВАСИЛЬЕВНА СИЛУЯНОВА | 12 ДЕКАБРЯ 2016 Г.
Должен ли врач быть циником? Что такое профессиональное выгорание медиков? И почему на месте доктора Хауса невозможно представить доктора Евгения Боткина? О профессии медика и врачебной этике рассуждает Ирина Силуянова, заведующая кафедрой биоэтики Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н. И. Пирогова, профессор, доктор философских наук.
Канонизация
В феврале 2016 года Архиерейский собор Русской Православной Церкви канонизировал доктора Евгения Боткина, расстрелянного в 1918 году вместе с царской семьей. Такого решения многие в России давно ждали. В течение ряда лет возможность причисления врача Евгения Боткина к лику святых была предметом детального рассмотрения в Исполкоме Общества православных врачей России имени святителя Луки (Войно-Ясенецкого). На V Всероссийском съезде православных врачей, который проходил в октябре 2015 года в Санкт-Петербурге, участники единогласно ходатайствовали об этом перед Русской Православной Церковью. На съезде в своем докладе, посвященном Евгению Боткину, академик РАМН Александр Чучалин утверждал, что врач, отказавшийся уйти из царской семьи в момент, когда ее трагическая судьба была уже решена, продемонстрировал верность врачебному долгу. «…Надеждой себя не балую, иллюзиями не убаюкиваюсь и неприкрашенной действительности смотрю прямо в глаза…», писал доктор Боткин в последнем перед расстрелом письме к брату Александру.
«Претерпевший до конца» Евгений Сергеевич не оставил больного ребенка, царевича Алексея, и царскую семью, члены которой могли в любую минуту нуждаться в его помощи.

Авраамово решение
Решение остаться с царской семьей было не простым для Евгения Сергеевича. Ведь разделяя участь своих пациентов, он оставлял без участия и заботы своих собственных детей. Основания своего выбора он детально осмысливает в письме, которое хранится в Государственном архиве РФ под номером 740 [2]. Из этого уникального документа становится ясно, что он понимает, что последовательное исполнение им врачебного долга, неминуемо приведет его к смерти, и его дети останутся круглыми сиротами. Как же он оправдывает себя, какие аргументы находит, что становится основанием «последнего моего решения, когда я не поколебался покинуть своих детей круглыми сиротами, чтобы исполнить свой врачебный долг до конца»?.
Этим основанием верности врачебному долгу несомненно была для Евгения Сергеевича его глубокая вера в Бога.

Свою веру он сравнивает с верой Авраама, «который не поколебался по требованию Бога принести ему в жертву своего единственного сына». «И я твердо верю, – пишет Боткин, – что, так же, как Бог спас тогда Исаака, Он спасет теперь моих деток и сам будет им отцом»[3,88].

«Вера» в Бога стала основанием его верности «делу» – профессиональному долгу врача.

«… «Дела» без веры могут существовать – утверждает Боткин,- и если кому из нас к делам присоединится и вера, то это лишь по особой к нему милости Божьей»[3,88].

Эта милость Божья в полной мере была оказана и ему самому. Сегодня, уже в чине святости, он являет пример последовательного выполнения христианской заповеди самоотверженной любви к ближнему. В профессиональной врачебной этике она трансформируется в «принцип приоритета интересов больного», который заключается в том, чтобы делать добро, помогать нуждающимся в помощи, предупреждать зло или вред, спасать человеческие жизни.

Врачевание как доброделание
Рассуждения врача Боткина о евангельской диалектике соотношения «дела» и «веры», которая без «дел» мертва, оказываются весьма значимыми сегодня для современной медицины. «…Вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (Иак.2, 17). Врачевание в этом плане является уникальной профессией: реальной практикой ежедневного доброделания. Он соглашался, что человек может оправдываться и делами, а не верою только (Иак.2,24). Как практикующий врач он очевидно не раз сталкивался с коллегами, не «дела», а «вера» которых была мертва. Но по самой сути христианства эти коллеги уже предназначены и спасены для дел, не зависимо от их меры понимания этого. История мировой и отечественной медицины полна примерами таких спасительных для врача дел. «Ибо мы – Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять» (Еф.2,10).

Тем не менее, сегодня в медицине настораживает тенденция роста «дел» без «веры». Более того, можно говорить о формировании феномена «мертвых дел».
К таким «мертвым делам» относится ряд новых биомедицинских технологий, таких как искусственное оплодотворение и суррогатное материнство, медикаментозные аборты, контрацепция, как новые «дела» в технологии искусственного прерывания беременности, репродуктивное и терапевтическое клонирование, терапия эмбриональными стволовыми клетками и т.п.

К «мертвым делам» относятся равнодушие, безразличие, жестокость, черствость, порой даже грубость врачей по отношению к пациентам.

В научной литературе появился уже термин – «профессиональное выгорание», который оправдывает и объясняет подобные, к сожалению, становящиеся многочисленными, явления в современном здравоохранении.

Среди современных врачей широко распространенно мнение, что врач даже должен быть циником. На помощь им приходят западные «образцы» профессионального цинизма, самым популярным из которых среди медицинской молодежи стал «доктор Хаус». Многие преподаватели учат студентов, что цинизм является формой защиты врача от разрушающего их сочувствия и жалости к больным. Они полагают, что врач должен стремиться к беспристрастному спокойствию и уходу от всех чувств к страдающему человеку, что именно это бесстрастие будет способствовать качеству профессионального дела. Подобные мнения в значительной мере приводят к увеличению конфликтности в медицинской практике, к росту недовольства пациентов, значительному снижению качества медицинской помощи, несмотря на ее высокотехническое оснащение и модернизацию.
Щедрость сердечного участия
Канонизация доктора Боткина, произошедшая буквально «у нас на глазах», далеко не случайное по времени явление для нашего общества. Сегодня это событие, безусловно, помощь Божья и напоминание о спасительном пути и благодатных традициях отечественной медицины, для которой характерно, активное сопереживание в несчастьях людей. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» (Ин. 15,13).

Для наших традиций самое опасное для врача то, что он, испытывая благородные порывы и чувства, не будет приводить свои поступки в соответствие с ними.

Если он будет ограничивать свое сочувствие, то каждый раз будет уменьшаться вероятность того, что он вообще будет способен сочувствовать и в дальнейшем воплотить его в дела. Ведь сочувствие – это дар призвания, сохранить который можно ценой усилий и труда, ценой самодисциплины и жертв.

В своих лекциях студентам С.-Петербургской Медико-Хирургической Академии доктор Боткин утверждал, что для врача необходимо «искреннее сердечное участие к больному человеку». Он учил студентов: « У вас еще непочатый край этого чувства — так не скупитесь же им, приучайтесь широкой рукой давать его тому, кому оно нужно, кому оно по праву принадлежит, и пойдемте все с любовью к больному человеку, чтобы вместе учиться, как быть ему полезными» .

Шесть принципов врачебной этики доктора Боткина.

Для современного врача особое значение сегодня имеет убеждение Боткина в том, что русский врач отличается высокой степенью человечным отношением к больным [4,14]. В чем же конкретно, в каких принципах врачебной этики заключается это человечное отношение? Ответ находится в тексте последнего письма доктора Боткина, в котором он подробно описывал свою врачебную практику в Тобольске.

К первому принципу можно отнести отношение к делу как к служению с полной отдачей своих сил. «Я работал там изо всех своих последних сил…», это и сформировало доверие людей, «что создает потребную нашим душам атмосферу»[3, 89].

Второй принцип – оказание помощи, несмотря на неблагоприятные условия, без оправдания бездействия и ссылки на те, или иные обстоятельства. Евгений Сергеевич принимал больных в любых неблагоприятных условиях: «Я вынужден бывало исследовать в маленькой комнатке перед ванной, причем диваном мне служил большой сундук»[3, 90].

Третий принцип – уважение к коллегам. Получив доверие пациентов и известность хорошего врача, он не стремился ни в коей мере умалить достоинство местных врачей. «Я не хотел становиться на пути постоянных врачей Тобольска, который ими очень счастлив и в количественном и, главное, в качественном отношении»[3,89].

Четвертый принцип – справедливость. «Я никому не отказывал» в помощи». «Меня радовала их (пациентов) уверенность, которая их никогда и не обманывала, что я приму их с тем же вниманием и лаской, как всякого другого больного»[3,89].

Пятый принцип – бескорыстие и безвозмездное служение. Пациенты «постоянно пытались платить… но я, следуя нашему старому кодексу, разумеется, никогда ничего с них не брал» [3,89].

Но главным принципом для Евгения Сергеевича стал принцип верности врачебному долгу служения или доминанты интересов пациента во взаимоотношении врач-пациент.

«Больница — для больных»,- утверждает Боткин, – и этот девиз должен лечь в основу нашего отношения к ним» [4,14].

Больные должны чувствовать свое право «обо всем попросить, со всем обратиться. Они должны быть уверены, что вы не отнесетесь без внимания ни к одной из мельчайших жалоб их; они должны видеть, что…. пока вы около него, вы всецело заняты им одним, как бы легко он ни был болен» [4,27].

Понимание того, что профессия врача – это призвание, что настоящим врачом может быть только тот, кто чувствует чужую боль, умеет сопереживать, готов посвятить свою жизнь служению людям, разделяет сегодня все же большинство наших врачей. Неслучайно, что именно по инициативе врачей в ГКБ № 57 во главе с академиком Александром Григорьевичем Чучалиным, был открыт в 2016 году в Москве первый в России храм в честь доктора страстотерпца праведного Евгения врача (Боткина).

http://www.pravmir.ru/vrachebnaya-etika ... ez-veryi1/
Мы не умещаемся в прокрустово ложе современной жизни, а если ее мерки нам в самый раз – значит мы не настоящие христиане... Иеромонах Серафим Роуз
Аватара пользователя
Шелест
Всего сообщений: 10678
Зарегистрирован: 03.10.2014
Откуда: Китеж-град
Вероисповедание: православное
Ко мне обращаться: на "ты"
:
Призёр фотоконкурса
 Re: Известные Врачи.

Сообщение Шелест »

ВРАЧ ПЕДИАТР МАРИЯ ВЛАДИМИРОВНА ПИККЕЛЬ



В детстве Мария серьёзно заболела. Поэтому отец решил, что девочке лучше учиться дома. Грамоте, языкам, общественным наукам Марию стала обучать её родная тетя (жаль, не известно какая из них - В. К.), преподаватель по профессии. А о медицине ей рассказывал отец. Когда Мария подросла, Владимир Пиккель стал брать дочь с собой в лазарет Кирасирского полка. «Наверное, поэтому у меня даже мысли не было о том, чтобы стать кем-то другим, а не врачом», - вспоминала Мария позже (Сомнительно, чтобы 3-летняя девочка, даже такая умная, как Мария, могла получить какое-то определённое впечатление от посещения полкового лазарета. Напомню, что в 1914 году началась война и отец Марии отправился с полком на фронт - кстати, проводы отца Мария как раз запомнила, - а когда вернулся в советскую Гатчину, госпиталя уже не существовало. Так что, скорее всего, Мария, говоря о посещении лазарета полка, имела в виду Лечебницу для хронически больных детей, в которой отец её работал в 1920-х. - В. К.).

Но вскоре счастливое время семьи Пиккелей закончилось. Рано ушла из жизни мама Марии, от туберкулёза умерла сестра. Отец отправился сначала на русско-японскую, а потом на Германскую войну. Причём в войне он участвовал уже в качестве старшего врача Кирасирского полка, сменив на этом посту А.А. Иванова, который вышел в отставку, видимо, по причине состояния здоровья или в силу возраста.

С фронта В.Э. Пиккель, слава Богу, вернулся в ставшую советской Гатчину и получил должность старшего врача Лечебницы для хронически больных детей или, как её теперь называли, Лечебницы детей-хроников. Семья продолжала жить в том же доме, где и раньше. И всё-таки в 1927 Владимира Пиккеля репрессировали и сослали на Соловки.

Мария, чтобы быть ближе к отцу, переехала в Архангельск. Все три года, пока отец был в заключении, она ездила к нему на свидания. Потом, вероятно, в 1931, они вернулись в Гатчину, но прожили там недолго. В том же году семья вынуждена была перебраться на поселение в один из райцентров Смоленской области, где Пиккель стал заведовать районной врачебной амбулаторией. В 1933 Мария, с детства мечтавшая стать врачом, сделала на пути к этому первый шаг и начала работать регистратором амбулатории, а вскоре уже исполняла обязанности медсестры.

Но наступило время вернуться к судьбе семьи Ивановых. Доктор А.А. Иванов в начале 1920-х жил в Гатчине, но чем он занимался не известно. Во всяком случае мне не удалось найти никаких свидетельств его службы в каком-либо медицинском учреждении нашего города этого периода. Возможно, он вёл частную практику. Подобное в те годы имело место.

Сын доктора Иванова, Николай Александрович, к этому времени подрос и женился на дочери В.Э. Пиккеля, бывшего однополчанина отца. Жену Николая звали Надежда Владимировна. Так породнились семьи двух бывших врачей Кирасирского полка. Надежда с ноября 1919 была заведующей Лечебницей для детей-хроников, существующей в Гатчине с 1883 года. Советская власть, надо отдать ей должное, в первые годы своего правления сохранила в городе все прежние благотворительные учреждения, кроме Сиротского института.

16 сентября 1926 в Гатчине у Николая Иванова и его жены родилась дочь Татьяна. Позднее появилось ещё пятеро детей. Семью Ивановых тоже не пощадил красный террор. По сообщениям старожилов города, почти одновременно с В.Э. Пиккелем из Гатчины (упомяну, что она в это время была Троцком) был выслан Николай Александрович Иванов. В вину ему ставилось то, что в юности он был скаутом. В 1936 семья Ивановых переехала в Архангельск (очевидно, чтобы быть ближе к высланному на Север Николаю). Позднее в одной из публикаций о его дочери, Татьяне Николаевне, сообщалось, что отец её был санитарным врачом и участвовал в войне. И всё! Более автору ничего о Николае Иванове не известно.

Мария Пиккель вместе с отцом трудилась в Смоленской области. Но Мария хотела учиться на врача, поэтому в 1936 она и отец отправились в Архангельск, где теперь жила её сестра, жена Николая Иванова. В. Э. Пиккель стал работать детским врачом Центральной городской поликлиники, а Мария поступила на Рабфак Архангельского мединститута. Девушку с необычным именем Мария-Дагмара, в перерывах между занятиями читающую книги на английском и французском языках, с явно столичным выговором, рабфаковцы вначале восприняли не просто с холодком, а как дочь врага народа, к тому же немку. Но, к счастью, среди рабфаковцев нашлось немало порядочных людей, которые стали друзьями Марии.

Затем был Мединститут, который она закончила с красным дипломом в 32 года, в 1943. Шла Отечественная война. А Мария взяла на себя труд поднимать шестерых детей - умерла её сестра Надежда. Отца самой Марии к тому времени уже не было в живых. Но новоиспечённый врач успевала всё. Она спасла не только племянников, но и сотни архангельских детей, страдавших в годы войны от рахита. Дело было так. Мария работала ординатором в детском отделении городской больницы. Способного и добросовестного врача заметили и через год после окончания института ей предложили написать кандидатскую диссертацию «Рахит у детей-дистрофиков». В 1947, защитив диссертацию, Мария Пиккель перешла в Архангельский мединститут на кафедру педиатрии ассистентом. Всю свою жизнь она посвятила детям. Её научные интересы определялись не конъюнктурными соображениями, а всегда соответствовали задачам, решаемым практическим здравоохранением (рахит, дистрофии, детские инфекции, туберкулезный менингит, сепсис, хронические пневмонии). В своей докторской диссертации, защищённой в начале 1960-х, Мария Пиккель обобщила научные исследования по проблеме туберкулезного менингита. Заслуга М.В. Пиккель в борьбе с этим в те времена распространённым и опасным заболеванием огромна.

М.В. Пиккель стала среди выпускников Архангельского мединститута первой женщиной - доктором медицинских наук и профессором, возглавила кафедру педиатрии. На пенсию она ушла, когда ей было 76 лет. И после этого стала профессиональным переводчиком с немецкого, английского и французского языков...

Писать свои собственные стихи и переводить чужие Мария Владимировна начала еще в юности. Но потом это занятие забросила и всю себя отдавала медицине. Снова посвятить себя поэзии, и уже целиком, она смогла только когда вышла на пенсию. Всего за несколько лет она перевела стихотворения и сборники восемнадцати немецких, французских и английских поэтов и писателей (Гейне, Байрон, Дикинсон, Рэмбо…). И постепенно выбрала для себя самого любимого поэта. Как-то ей в руки случайно попался сборник Рильке. «Я ощутила поэзию Рильке душой, была очарована его стихами. У меня, дилетанта в творчестве, посвятившего более 50 лет жизни педиатрии, вдруг стало что-то получаться и с переводами стихов. Люди душевно откликались на мой труд, и это меня окрыляло», - вспоминала Мария Пиккель. В 1994 (Марии Пиккель - 83 года!) вышел первый сборник её переводов Рильке. А к её 95-летию сборников было уже шесть. Мария Владимировна - первый в мире автор, который полностью перевёл «Часослов» Рильке. Позже её по праву назвали лучшим переводчиком поэзии Рильке в России.

Мария Владимировна Пиккель скончалась 14 января 2008 года на 97-м году жизни. Звание «Почётный гражданин города Архангельска» было присвоено ей в 2001, когда ей исполнилось 90 лет. Доктор с очень добрым лицом и ласковыми глазами - такой запомнили её коллеги, друзья и пациенты (лечением больных она занималась до 78 лет).

В ней поражала разносторонность интересов, глубина знаний, умение видеть главное. Своим примером беззаветного служения детям, добротой и интеллигентностью она пробудила у многих интерес к педиатрии. Никто не слышал от Марии Владимировны слов: «мне некогда» или «я не могу сегодня». Об отзывчивости её и безотказности знали все. Мария Пиккель воспитала целую плеяду достойных учеников и последователей. Она считала педиатрию святым ремеслом. Но Мария Владимировна совершила в жизни ещё один подвиг. Выше было сказано, что в 1943, когда её сестра (в замужестве Иванова) скончалась, на попечении М.В. Пиккель осталось шестеро племянников (пять девочек и один мальчик). Сиротам предстояло отправиться в детский дом, но тётка Мария воспротивилась этому, взяла их на воспитание и всем дала образование.
Изображение

источник http://history-gatchina.ru/article/pikkel.htm
Все улеглось! Одно осталось ясно — что мир устроен грозно и прекрасно,
Что легче там, где поле и цветы.
Николай Рубцов
Аватара пользователя
Автор темы
ВераNika
Модератор
Всего сообщений: 9750
Зарегистрирован: 24.03.2012
Откуда: Россия
Вероисповедание: православное
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Известные Врачи.

Сообщение ВераNika »

22 июля 1822 года родился основоположник генетики Иоганн Мендель
Известные Врачи. - preview-gregor_johann_mendel.jpg
Крестьянский сын с трудом получил среднее образование, а высшей школы не закончил, хотя занимался в Венском университете. В ту пору он был уже братом Грегором – монахом из монастыря Святого Фомы в Брюнне, который ныне носит название Брно. В Вене его заинтересовала биология, и, вернувшись в монастырь, он разбил под окнами кельи маленький огород. Огородик его и прославил. Для опытов по скрещиванию растений Мендель выбрал горох – он самопроизвольно не дает помесей. Десять лет брат Грегор проводил свои эксперименты по скрещиванию разных сортов гороха, различающихся по единичным и строго определенным признакам, к примеру, по форме и окраске семян. В результате экспериментов родились знаменитые «гороховые законы», над которыми посмеивались современники Менделя. Они тогда не знали, что августинский монах вовсе не гороховый шут, а основоположник новой науки. Гороховые законы теперь называют законами Менделя, а менделизм считают фундаментом классической генетики. Но признание случится уже после смерти Менделя. При жизни его публикации в журнале скромного моравского научного общества ученых не заинтересовали, и остаток жизни он занимался пчеловодством, садоводством и метеорологическими наблюдениями.
Молись и радуйся. Бог всё устроит.
Преподобный Паисий Святогорец
Аватара пользователя
Автор темы
ВераNika
Модератор
Всего сообщений: 9750
Зарегистрирован: 24.03.2012
Откуда: Россия
Вероисповедание: православное
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Известные Врачи.

Сообщение ВераNika »

ВСЕ ЗНАЮТ ЕГО ФАМИЛИЮ, НО МАЛО КТО ЗНАЕТ, ЧТО ОН СДЕЛАЛ ДЛЯ ПЛАНЕТЫ.

В 1862 г. в редакцию московского журнала «Бюллетень Московского общества испытателей природы» по почте пришел пакет из Харькова. В нем находилась рукопись «Некоторые факты из жизни инфузорий ». Под статьей стояла подпись никому не известного автора: «Илья Мечников».

Не удивительно, что в ученых кругах о нем не знали: семнадцатилетний Мечников тогда еще только окончил гимназию и это была его первая научная работа. Статья появилась лишь три года спустя, в дополнительном выпуске другого журнала — «Вестник естественных наук». Так начал свою деятельность знаменитый биолог дарвинист, впоследствии прославивший свое имя блестящими научными открытиями.
Известные Врачи. - 39.jpg
4 выдающихся заслуги лауреата Нобелевской премии Ильи Мечникова:

1. Объяснил иммунитет
Весенним днем 1873 года взъерошенный Илья сидит на стуле и прощается с жизнью. Чрезмерная доза морфия растекается по его желудку. Жена Людмила, с которой Илья прожил четыре года, умерла от туберкулеза. 28-летний Мечников распланировал оставшуюся жизнь так: асфиксия через несколько минут и, может быть, отек мозга. Но организм «включает» рвотный рефлекс (такое бывает в редких случаях), Илью тошнит, жизнь продолжается. Через 35 лет, в 1908 году, неудавшийся самоубийца получит Нобелевку за работу «Невосприимчивость в инфекционных болезнях», где докажет, что организм сам защищает себя от инфекций, в том числе с помощью фагоцитов — клеток, которые поглощают вредные бактерии.

2. Победил бешенство
Сыграв в 1875 году свадьбу во второй раз, вскоре Мечников снова решает покончить с собой. Супруга, студентка Императорского Новороссийского университета, заболевает брюшным тифом. Илья в панике ждет ее смерти, и сам в сердцах вкалывает себе дозу возбудителя болезни, но в итоге выживают оба. В 1886 году Мечников основывает Одесскую бактериологическую станцию (вторую в мире и первую в Российской империи), где вместе с коллегами разрабатывает вакцины против опасных вирусов и бактерий — в том числе против брюшного тифа. А еще под его руководством в нашей стране впервые делают прививки от бешенства — благодаря Одесской станции смертность от бешенства снижается почти в пять раз.

3. Популяризировал йогурт
Старость — такая же болезнь, с ней нужно бороться. Так считал Илья, в конце жизни поставивший себе целью сократить или вообще убрать этот период из человеческой жизни (и ставший в результате основателем научной геронтологии). Мечников утверждал, что старение связано с неправильной работой кишечника, вызванной нарушениями его микрофлоры, а это, в свою очередь, следствие неправильного питания. Мечников первым доказал, что кисло-молочные продукты полезны для здоровья, и вознес на пьедестал болгарскую молочную палочку Lactobacillus delbrueckii — основной ингредиент натурального йогурта.

4. Спас армию от сифилиса
Илья Ильич стал одним из главных борцов с сифилисом, который в то время быстро поедал Россию. К примеру, в 1904 году этим ЗППП страдали 9,76% воен-нослужащих русской армии, а в 1907-м — уже 19,79%. Профессор Мечников первым стал экспериментировать на наших ближайших родственниках — шимпанзе. Он заражал приматов сифилисом и применял разные методы лечения, результатом чего стала разработка профилактической мази Мечникова — она помогла значительно снизить заболеваемость.

ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ ИЗ ЖИЗНИ.
Великий русский физиолог Илья Мечников долгое время работал во Франции, занимаясь изучением различных заболеваний. В Париже он нечаянно чем-то обидел некоего французского аристократа. Тот решил проучить русского наглеца, вызвав его на дуэль.

Секундант пришел прямо в лабораторию Мечникова и заявил:

— Никакие извинения не принимаются, дуэль состоится в любом случае, — заявил француз русскому ученому. — По правилам, за тем, кого вызывают на дуэль, право выбора оружия. Какое изволите выбрать вы?

— Что ж, — пожал плечами Мечников, — я выбираю бактериологическое оружие. Вот два стакана с жидкостями. — Он показал емкости слегка прибалдевшему французу. — Они внешне ничем не отличаются друг от друга. Но в одном — чистая питьевая вода; в другом — вода с бактериями сибирской язвы. Ваш граф волен выпить любой из этих стаканов, а я выпью оставшийся.

Секундант молча откланялся.

¤¤¤

Осенью 1863 года, неожиданно для всех Илья подает заявление с просьбой отчислить его из университета. Никто не мог понять причин такого поступка. Все оказалось «просто» Мечников решил ускорить процесс обучения и, подготовившись самостоятельно, закончил университетский четырехгодичный курс естественного отделения физико-математического факультета за два года!

Для подготовки кандидатской работы Мечников отправляется летом 1864 года на остров Гельголанд в Северном море. Остров привлек внимание молодого ученого изобилием морских животных, выбрасываемых на берег, которые были ему нужны для исследований. В течение следующих трех лет Мечников занимался изучением эмбриологии беспозвоночных.

¤¤¤

5 сентября большая группа зоологов прибыла с Гельголанда в Гиссен на съезд естествоиспытателей. Днем позже приехал в Гиссен и Мечников. Появление на съезде юноши вызвало всеобщее удивление. Ученое собрание насторожилось, когда на трибуне появился Мечников.

Русский хотя и говорил раздражающе громко, но очень дельно о неизвестных даже такому обществу профессоров фактах из жизни нематод — круглых червей. Он доказывал, что нематоды, по его исследованиям, составляют особую, самостоятельную группу животных в эволюционной цепи.

Собрание аплодировало Мечникову, когда он закончил свое сообщение. Но никто из высокопоставленных слушателей не знал, какой ценой ему давалась наука. После голодовки на Гельголанде Илья голодал и в Гиссене. В перерыве между заседаниями съезда делегаты шли в ресторан, а Илья незаметно исчезал, чтобы где-нибудь поесть за грошовую плату.

¤¤¤

В 1867 году, в возрасте 24 лет, защитив диссертацию об эмбриональном развитии рыб и ракообразных, Мечников получил докторскую степень Петербургского университета, где затем преподавал зоологию и сравнительную анатомию.

¤¤¤

Мечников решил жениться на Людмиле Васильевне Федорович, зная к тому времени, что она уже болела туберкулезом. И вот наступил день свадьбы. Радость не смогла улучшить состояния здоровья невесты. Не было сил из-за одышки на своих ногах пройти расстояние от экипажа до алтаря в церкви. Бледную, с восковым лицом Людмилу Васильевну внесли в церковь в кресле. Так началась супружеская жизнь Ильи Ильича.

¤¤¤

Луи Пастер
Луи Пастер

Встреча с Луи Пастером (выдающийся французский микробиолог и химик) в Париже привела к тому, что великий французский ученый предложил Мечникову заведовать новой лабораторией в Пастеровском институте. Мечников работал там в течение следующих 28 лет, продолжая исследования фагоцитов. Но Пастеровский институт постоянно испытывал нужду в денежных средствах. Многие исследования требовали дорогостоящего оборудования и животных для экспериментов, а денег не хватало. Сколько унижений приходилось переносить, чтобы получить у богачей жалкую подачку для науки!

В 1908 году одинокий престарелый богач Ифла-Озирис перед смертью завещал Пастеровскому институту все свое состояние — двадцать восемь миллионов франков. Стало возможным улучшить лабораторное оборудование, и впервые научный руководитель института Пастера Илья Ильич Мечников стал получать вознаграждение за свой труд!


«НОБЕЛЕВСКАЯ ПРЕМИЯ, ПОДОБНО ВОЛШЕБНОМУ ЖЕЗЛУ, ВПЕРВЫЕ ОТКРЫЛА МИРУ ЗНАЧЕНИЕ МОИХ СКРОМНЫХ РАБОТ»
Конечной целью борьбы с преждевременной старостью Мечников считал ортобиоз — «достижение полного и счастливого цикла жизни, заканчивающегося спокойной естественной смертью».

Мечников умер в Париже 15 июля 1916 г. в возрасте 71 года после нескольких инфарктов миокарда. Его тело, согласно воле покойного, было сожжено, а урна с прахом поставлена в библиотеке института Пастера.
С Л.Толстым на даче.
С Л.Толстым на даче.
Молись и радуйся. Бог всё устроит.
Преподобный Паисий Святогорец
Аватара пользователя
Автор темы
ВераNika
Модератор
Всего сообщений: 9750
Зарегистрирован: 24.03.2012
Откуда: Россия
Вероисповедание: православное
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Известные Врачи.

Сообщение ВераNika »

Известные Врачи. - 33778477_1784093861674098_4486437612365545472_n.jpg
Вот с такой любовью и приходят к Богу, тихо, незаметно, без лишних разглагольствований
Вот выросла девочка в обеспеченной и благовоспитанной. И заявила эта юная леди, что хочет стать золотарём. Говночерпием, прошу прощения за грубое слово - другого перевода нет. Или, скажем, проституткой. Примерно такой же шок испытали родители юной Флоренс Найтингейл, когда она сказала, что станет сиделкой. Слова «медсестра» тогда не было в помине. Говночерпий, проститутка, сиделка - были позорными словами. Ниже падать некуда! Сиделки - грязные бабы-пропойцы, которых нанимали «дохаживать» безнадёжно больных. Сиделки нецензурно ругались, как портовые грузчики, накачивались джином, били больных и крали все, что под руку попадалось. Вот какими были сиделки. Родители отвернулись от Флоренс; их можно понять. А она стала основательницей сестринского дела. Она училась правильно ухаживать за больными - она считала, что от заботливого ухода зависит выздоровление. Без отвращения и раздражения она обмывала гнойные раны, перестилала своим методом белье, меняла повязки, проветривала комнаты; и учила этому других. И писала книги простым и понятным языком. И основала целую систему выхаживания больных и облегчения страданий умирающих.
Она не вышла замуж. Сначала по понятным причинам - кто женится на девушке-сиделке? А потом один гуманист-доктор сделал ей предложение. Широких взглядов был человек! Однако перед свадьбой трусливо предложил Флоренс оставить своё позорное и недостойное занятие! Ну, она разорвала помолвку и дальше стала развивать своё учение и свою практику. И спасать больных, которые гибли в скотских условиях, в тесноте и миазмах, на грязной соломе в так называемых «больницах». Она и ночами не спала - все навещала больных и раненых со свечой. Проверяла, как ее ученицы заботятся о пациентах. Ее так и прозвали: «дама со свечой»…
И Флоренс не ходила на митинги борцов за права женщин. Не поучала религиозными тирадами никого. Ей некогда было этим заниматься. Она просто делала своё дело и простыми словами учила этому других. И профессия медсестры стала почетной, вот чего она добилась. А больные стали получать уход и заботу и выздоравливать - это самое главное. Это важнее, чем крики на митингах и поучения. И важнее, как считала Флоренс, чем брак. По крайней мере, с фальшивым гуманистом… Спокойная и упорная дама со свечой - так она прожила свою жизнь. Может, могла бы лучше прожить. Может, могла бы стать счастливее и богаче; избежать оскорблений и непонимания?.. Но она выбрала свой путь; или кто-то наверху его для неё выбрал. Главное - не сворачивать. И идти вперёд даже в кромешной тьме - свеча светит, и этого достаточно…
А.Кирьянова
Молись и радуйся. Бог всё устроит.
Преподобный Паисий Святогорец
Аватара пользователя
Гаечка
Победительница рукодельного конкурса-2018
Всего сообщений: 5545
Зарегистрирован: 08.02.2012
Откуда: Украина
Вероисповедание: православное
Имя в крещении: Ольга
Сыновей: 1
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Известные Врачи.

Сообщение Гаечка »

ВераNika, :chelo: Очень познавательно. Впервые читаю об основательнице сестринства :good:
прошу молитв о р.Б. болящем Владиславе
Аватара пользователя
Катрусенька
Всего сообщений: 1194
Зарегистрирован: 09.06.2012
Откуда: Крым
Вероисповедание: православное
Имя в крещении: Екатерина
Сыновей: 0
Дочерей: 3
Образование: высшее
Профессия: мама
Ко мне обращаться: на "ты"
 Re: Известные Врачи.

Сообщение Катрусенька »

ВераNika, до слез! :cry: Спаси Господи за рассказ! :chelo:
Не ищи опоры в людях, но в Боге, и Господь пошлет надежных друзей по духу.
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)
Ответить Пред. темаСлед. тема
Для отправки ответа, комментария или отзыва вам необходимо авторизоваться
  • Похожие темы
    Ответы
    Просмотры
    Последнее сообщение
  • Врачи поставили диагноз межпозвоночная грыжа
    melrin » » в форуме Болезни и их лечение
    41 Ответы
    2768 Просмотры
    Последнее сообщение Людмил@
  • Известные люди говорят о том, как пришли к Богу
    Василиса » » в форуме Церковная жизнь
    6 Ответы
    574 Просмотры
    Последнее сообщение Василиса

Вернуться в «Медицина и здоровье»